Книга Где распускается алоцвет, страница 78 – Софья Ролдугина

– И-и… – пискнула Алька, прикрывая лицо, и даже присела на корточки от избытка чувств. – Спасибо, очень выручил, но, это… оденься, пожалуйста.

Айти – подлюка и просто коварный змей – расхохотался.

– Всё, как пожелает драгоценная хозяйка, – вкрадчиво откликнулся он. Зашуршал пакет; звякнула банка сгущёнки, стукнувшись о столешницу и ещё о какую-то банку, судя по звуку, стеклянную. – И как мне одеться? Каким ты желаешь меня увидеть?

– Каким обычно!

– Обычно-то я чаще без всего. Змеям штаны не нужны.

– А ты надень, – почти простонала Алька, уже догадываясь, что Айти над ней подтрунивает. – Хотя бы штаны.

– И только? Красные? Чёрные?

– Любые! – выпалила Алька, на всякий случай зажмуриваясь. Тщетно – воображение уже насовало вариантов, да таких, что хоть стой, хоть падай. – Обычные! Не прозрачные, не в сеточку…

Повисло молчание.

– Оу, – сказал наконец Айти, и в коротком слове было столько интонаций, столько смыслов – прям бери и отдельный словарь пиши. – Какие… интересные версии. Какая богатая фантазия.

– И футболку, – пролепетала Алька, краснея, как рак. – Чёрную, плотную, свободную, стопроцентный хлопок.

Айти взоржал снова, а потом загремел кастрюлями, щёлкнул зажигалкой… Когда Алька рискнула снова открыть глаза – сначала, если честно, только один и то чуть-чуть, – он был уже нормально одет, в джинсы и футболку, как заказывали. На плите булькали макароны в кастрюле и сосиски в ковшике; клубника – настоящая, ароматная, как летом, – сохла после мытья на салфетке. Закипал чайник. Айти сосредоточенно хмурился, вскрывая сгущёнку – без всяких там консервных ножей, просто чёрным когтем.

– Ты надо мной нарочно издевался? – спросила Алька угрюмо. Всерьёз она не сердилась, даже, пожалуй, немного жалела, что не успела разглядеть его в одном фартуке, но признаться в этом никак не могла. – И откуда клубника, кстати?

– Нарочно, – согласился Айти, нисколько, кажется, не смущаясь. Коготь легко проткнул жестяную банку и скользнул вдоль кромки; срез получался даже более ровным, чем от открывашки. – А клубника с юга. Решил потратить час-другой и мотнуться туда. Я же буквально быстрее молнии.

– Ого, – искренне удивилась Алька. – А подвезти кого-нибудь до юга бы мог? Теоретически.

– Теоретически мог бы. Но есть один подвох.

– Какой? – насторожилась она, нутром чуя подставу.

– Лететь надо голой, – не моргнув глазом ответил Айти. И прыснул со смеху: – Шучу. Я ещё никого не пробовал переносить, боюсь, могу сжечь. Но, знаешь, у тебя было такое лицо, словно ты и не против.

– Ну точно, нарочно издеваешься, – вздохнула Алька, садясь за стол. Её помощь у плиты явно не требовалась, а Велька приучил не лезть под руку к повару, пока не просят. – Это из-за Дрёмы, что ли? Ты там не ревнуешь случайно?

Айти откинул макароны на дуршлаг, потом вывалил обратно в кастрюлю и тут же начал перекладывать на тарелки.

– Ужасно ревную, – серьёзно признался он, натирая сыр. – Только заполучил вкусную ведьму, а её уже уводят. Непорядок.

Алька фыркнула:

– Да он не уводит меня. У него просто такая манера общения, он этот, как его… Экстраверт. Могу поспорить, что он со всеми так, а я для него просто обычная свидетельница. Ну, разве что чуть более полезная, потому что ведьма.

– Давай поспорим, – легко согласился Айти и поставил на стол две тарелки и миску с консервированным салатом, «тёщиным языком», уже извлечённым из банки. – Твоя ставка?