Книга Плетельщица снов, страница 102 – Наталья Журавлёва

— Я принес тебе сырный пирог и горячий клюквенный морс.

Курт протянул мне большой бумажный сверток и закупоренный глиняный кувшинчик, который действительно оказался еще теплым, когда я с благодарностью приняла угощение.

Я сдвинула в сторону готовые буквы для вывески, и мы вместе уселись на диван.

— У твоей лавки будет плетеная вывеска, — догадался Курт. — Это отличная идея.

— Угу, — не стала скромничать я, с жадностью набрасываясь на пирог.

Оказывается, я успела хорошенько проголодаться.

Наши глаза на миг встретились, но Курт поспешил вновь отвести взгляд, а я никак не могла понять, что с ним происходит.

— У тебя все хорошо? — догадалась спросить я, только теперь подумав, что у Курта тоже могут быть свои проблемы.

Корн кивнул, как мне показалось, не слишком уверенно.

— Точно? Ты можешь поделиться со мной, если тебя что-то беспокоит, — заверила я.

Лохматый брюнет сидел на краешке дивана и рассматривал обрезки разноцветных нитей, беспорядочно раскиданных по полу. Плечи опущены, волосы свесились вперед, почти полностью закрыв лицо, пальцы нервно перебирают подобранный с пола клубок серебристых ниток.

— О чем ты сейчас думаешь? — я решила зайти с другой стороны.

— Да так, — через паузу ответил Курт, а потом вдруг выпалил: — О Летнем бале. Мия, я пришел узнать принимаешь ли ты мое приглашение.

Вот это да! Помешались тут все на этом Летнем бале что ли? Ну ладно девушки, если они такие, как моя сестра, то прихорашиваться, а потом демонстрировать наряд окружающим, является для них верхом наслаждения, но, чтобы молодые люди были так же озабочены каким-то балом, казалось просто удивительным.

— Не понимаю, почему этот бал так важен для бергтаунцев, — честно призналась я. — Это же просто праздник и, наверняка, всего лишь один из многих.

Курт откашлялся.

— Праздники в городе, конечно, проводятся, но Летний бал, — он задумался, подбирая слова, — это особое мероприятие.

— Особое для чего? — я подалась вперед, едва не слетев с дивана.

— Для демонстрации серьезности намерений, — выдохнул Курт, и даже через опущенные волосы, я увидела, что его лицо приобрело ярко-пунцовый оттенок.

Вот так новость!

Я вгляделась в опущенное лицо Курта и осторожно спросила:

— А ты уже был на таком бале?

— Нет, не был, — едва слышно произнес Корн.

Я-то думала, что смущаться сильнее просто невозможно, но Курт меня удивил. Его голова буквально утонула в опущенных плечах, и мне показалось, что Курт зажмурил глаза.

Он был таким милым в этот момент, простым и бесхитростным. А еще я подумала о том, что Курт очень помог мне с лавкой: если бы не он, я бы, наверно, до сих пор возилась с покраской стен.

— Что ж, — бодро заявила я, — значит, мы оба окажемся там впервые.

Курт вскинул голову.

— Мия, значит ты принимаешь мое приглашение? — спросил он, точно еще не мог до конца в это поверить. — И я, наконец, побываю на Летнем балу? С тобой.

Последние слова он и вовсе беззвучно выдохнул.

Я захлопала ресницами, сама себе удивляясь:

— Ну конечно! Я с удовольствием пойду с тобой на этот ваш бал.

Подумаешь, какой-то бал! Если Курту так хочется побывать на этом мероприятии, я составлю ему компанию. О его странных словах по поводу демонстрации серьезности намерений я решила просто не думать. Слово «суженый» не прозвучало — уже хорошо! Для меня это просто праздник в честь лета, и не более того.