Книга Плетельщица снов, страница 59 – Наталья Журавлёва

Мне вдруг вспомнилось, как Ева разрыдалась, обнаружив над своей верхней губой легкий пушок. Два дня она отказывалась выходить на улицу, заявляя, что не может показаться на людях с усами.

— В конце концов, ты же не девушка, чтобы так волноваться из-за повышенной волосатости.

Я улыбнулась, стараясь подбодрить Курта, невольно отмечая, как от воспоминаний о сестре сердце больно сжалось. Вдруг я больше никогда ее не увижу?

— Нет, Мия, — не унимался Корн, — понимаешь, я…

Он снова запнулся, и я решила, что пора прекращать беспочвенные мучения парня.

— Помнится, кто-то обещал помочь мне с покраской стен, — я поднялась и отряхнула прилипшие к платью травинки. — Надеюсь, этот кто-то не передумал?

Молодой человек мгновение помедлил, а потом поднялся вслед за мной.

— Вперед к краске и кисточкам! — бодро воскликнул Курт.

Мы вернулись в лавку. К счастью, Корн больше не пытался завести прежний разговор, чему я была только рада, а через несколько часов внутренние стены лавки были покрыты краской в несколько слоев. Правда, для этого пришлось еще раз сходить за краской, потому что предыдущая банка была практически пуста. Зато теперь стены переливались теплым золотистым оттенком, именно таким, каким мне и хотелось.

На следующий день Курт покрыл свежей краской и внешние стены строения, для преображения которых одного слоя краски оказалось вполне достаточно. Вместо пыльного окна, занимавшего почти всю переднюю стену, у меня теперь была открытая витрина. Я планировала затянуть ее полупрозрачным тюлем и украсить яркими образцами с лентами, подвесками и другими составляющими рукотворных сновидений. Свет кристаллов, отблески зеркал и звон колокольчиков привлечет внимание покупателей гораздо лучше самой кричащей вывески. Ночью буду закрывать витрину большими деревянными ставнями, которые днем можно прятать в дальнем углу лавки.

Уставшие, но довольные проделанной работой, мы, наконец, закрыли обновленную лавку и решили немного прогуляться.

Вечер был тихим и теплым, с гор только начинало тянуть вечерней прохладой. На Центральной площади Курт купил нам по мороженому, и мы присели на край фонтана.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила я Курта. — Если бы не ты, я бы еще месяц возилась с одной только покраской стен.

Курт, только откусивший кусочек вафельного рожка, промычал:

— Не за фто!

Я рассмеялась и вгляделась в его лицо. Он был простым открытым парнем, искренним и готовым в любую минуту прийти на помощь. Хотя его собственный ресторан остался без хозяина на целых два дня.

Внезапно улыбка спала с лица Курта, брови сошлись над переносицей. Он быстро провел рукавом куртки по губам, стирая следы мороженого.

Я обернулась и увидела, что к фонтану подходят двое дозорных. Их золотые нагрудники сверкали в косых лучах солнца.

Один из дозорных махнул мне рукой и решительно направился в нашу сторону. На его лице застыло странное выражение, точно охотник почуял желанную добычу.

— Томас, — пробормотала я. — Снова.

— Мия Винд! — капитан дозорных широкими шагами шел через всю площадь в нашу сторону.

Томас Фо встал передо мной и Куртом, заложив за пояс большие пальцы рук. Он не сводил с меня глаз, желваки на его щеках напряглись. От одного взгляда на разгневанное лицо Фо мне стало не по себе.

В последний раз мы расстались вполне мирно. Томас помог решить вопрос с хозяином помещения, и выглядел вполне дружелюбным. Публичная демонстрация собственных полномочий явно доставила ему удовольствие. Что не так на этот раз?