Книга Кровь дракона. Искры на ветру, страница 63 – Ольга Ярошинская

Сайгат принялся расплетать косы, провел пальцами по длинным красным прядям, изрядно засалившимся от пота. Воины распускали волосы, когда понимали, что битва может стать последней. Они пели, призывая богов потешиться. Сайгат точно знал — чем бы ни закончился бой с Черным Огнем, там будет на что посмотреть. Если только он примет вызов. Если он прилетит.

Но Сайгат так долго думал перед тем, как составить послание. Он наврал, конечно. Пообещал поддержку всех кланов, если враг проявит силу и смелость. Если придет. И пусть все решится. Честный бой. Без драконов. Один на один.

Если Черный Огонь возомнил себя великим королем, пусть докажет. Пусть рискнет.

Сайгат тоже рисковал. И куда сильнее. Черный Огонь может прийти с поддержкой. Видят боги, Сайгат бы так и сделал. Черный Огонь может натравить на него своего дракона — и ящер Тиная отправится вслед за хозяином по ту сторону бытия, а следом за ним и Сайгат.

Так себе смерть — быть сожранным ящером, не получить даже достойной могилы. Но если он погибнет в честном бою с заклятым врагом, итог по сути один.

А вот если он победит… Сайгат улыбнулся и запел последнюю песню воина, покачиваясь из стороны в сторону, точно степная трава, которую колышет ветер. Он пел громко, набирая полную грудь воздуха, и его голос, резкий и хриплый, подхватили горы, понесли к небу. Дракон поднял голову и посмотрел на Сайгата. Пусть и боги посмотрят. Пусть увидят. Сайгат больше не боится! Он бросил вызов! Он сразится с врагом и победит. Он чует в себе великую силу. Ему тесно в степи, ему скоро станет тесна и Айдана. Он расправит крылья, и их тень укроет весь мир!

Если только Черный Огонь примет вызов. Должен принять. В нем течет та же горячая кровь, его мучит та же неуемная жажда. Он придет. Сайгат пообещал честный бой. Он много наврал в той короткой записке.

* * *

Послание красноперых сгорело, но Элай помнил каждое слово. Он взвешивал письмо и так, и эдак, и по всему выходило, что принимать вызов млечника — полное безрассудство! Там наверняка засада, и из каждой щели полезут вооруженные до зубов дикари. Или не полезут: ограничатся одной точной стрелой.

Но, в принципе, он может просто слетать посмотреть. Если там правда засада — сжечь все к драконьей матери. После нападения на Драхас красноперые напрашивались на жесткий ответ, и они не знают, на что он способен. Если его ждут, он сожжет и гору, и всю их великую степь до самого горизонта.

Но если нет… Если там и правда всего один красноперый, вождь клана, за которым идут млечники, как за родным отцом… Если победа в этом бою даст ему целое войско… Тогда он получит возможность прийти в столицу и надрать зад Тириану. А лучше выставить ультиматум: трон или война. Армия красноперых окончательно склонит чашу весов в его сторону. Он старший сын, наследник, он займет место отца по праву.

Элай обернулся и, поймав настороженный взгляд Вивианы, улыбнулся.

Надо слетать. Хотя бы посмотреть, что к чему. Иначе будет корить себя за упущенную возможность.

Ворота драконятника открылись, и Вив понеслась кормить Тау. Все так увлеклись драконятами, что никто и не заметит, если он улетит на чуток.

Дикарь обещал честный бой. Но вообще-то он будет нечестным. У Элая огонь, у него меч, крылья. Да он уделает этого млечника как ребенка! Даже немного неловко, но раз тот сам напросился… Элай посмотрел на зуб горы, где дикарь обещал ждать его после заката.