Книга Поцелуй сирены и первобытные хищники, страница 101 – Елена М. Рейес

— Он не уйдет, Малет.

Прижимая руку к груди, он кивает головой.

— Даю тебе слово. Он умрет.

27

НЕРИССА

Я смотрю на себя в зеркало: с моря наползает туман, словно живое существо, густой и клубящийся вокруг корабля. Трудно разглядеть что-либо за шлейфом, и я молюсь, чтобы за физическим проявлением моего страха скрывался мой волк. Что его лодки рядом, и моя семья не отвернулась от меня, когда я больше всего в них нуждаюсь.

Моя грудь поднимается и опускается с каждым вдохом этого проклятого электрического воздуха. Он проникает в комнату из открытого окна, жужжа, пока я наношу последние штрихи на свой костюм. Бабушка Люсьен наблюдает за мной, нервно заламывая свободные руки, пока я надеваю свадебный наряд для своих людей. Как, сама того не желая, я превращаю в спектакль то, что мы ценим как традиции.

На бюстгальтере из нежных опалово-коралловых бусин отражается приглушенный свет, когда я поворачиваюсь к зеркалу. Каждая бусинка подобрана с особой тщательностью, очерчивая изгибы моей груди и прикрывая, обрамляя каждый сосок так, что это незаметно, но если присмотреться повнимательнее, можно увидеть обнаженный кончик.

Это предназначено для того, чтобы подчеркнуть то, что теперь принадлежит вашей половинке. Дань уважения, которую он должен раскрыть и возжелать, что делает невозможным продолжение церемонии, и вы рано удаляетесь в супружеские апартаменты. На настоящей церемонии я бы сидела с хвостом до тех пор, пока меня не укусят, и тогда все будет по-честному. Однако сегодня я в тонкой и пышной юбке, белый материал которой колышется при каждом малейшем движении, с разрезом до бедра.

Никакого нижнего белья. Все для моего будущего мужа, и я дрожу от отвращения при мысли о том, что буду на всю жизнь привязана к Ориону. Каждый шаг должен быть осторожным, размеренным и с самоосознанием.

Я отказываюсь что-либо засветить.

Бабушка Люсьен встает рядом со мной, ее нежная рука ложится на мое плечо, убирая длинные пряди с дороги.

— Нерисса, твой отец и семейная капсула — все здесь. За туманом двадцать пиратских кораблей готовы нанести удар, Магда и Элара поддерживают маскирующую иллюзию. Умный ход — отдать Каю мантию.

У меня вырывается вздох облегчения, и я сдерживаю слезы.

— Он пришел?

— Я здесь.

Он выходит из-за бархатных штор от пола до потолка. Я потрясена, что оно могло скрыть его фигуру, но расположение стула с высокой спинкой перед ним маскирует его габариты. Это и шкаф прямо рядом с ним, выполненный в той же отделке, что и стул. Темное дерево, плотная ткань и так много маленьких безделушек, что глаз слишком занят разглядыванием всего, чтобы играть в «найди альфу».

— Когда ты…?

— Не имеет значения.

Через несколько секунд меня поднимают с земли и целуют, моя красная помада стерта натиском. Поцелуй глубокий и томительный, и я бы с радостью отдала свой последний вздох, чтобы никогда не переставать чувствовать эти губы на своих. Шаги приближаются, дерево скрипит, и он отстраняется достаточно надолго, чтобы оглядеть меня с ног до головы. Быстро потянуть за мой сосок и бусинки.

— Ты выглядишь великолепно, потрясающе пахнешь, а на вкус еще лучше. Я хочу заявить права на то, что ты носишь это, маленькое сокровище. Не позволяй Ориону коснуться ни одной бусинки.

Собственническая нотка в его тоне заставляет мои бедра сжаться, но выражение его глаз заставляет меня заскулить, и на этот звук моя бабушка поднимает бровь.