Книга Заклятие истинной любви, страница 89 – Стефани Гарбер

Эванджелина почувствовала, как грудь Джекса содрогнулась, когда он сделал глубокий вдох. Его сердце снова учащенно забилось – как, впрочем, и ее собственное. Но она боялась, что это вызвано разными причинами.

Время словно замедлилось, пока он нес ее к кровати. В теплом от огня воздухе витали сладкие ароматы цветочных лепестков, и все вокруг них выглядело поистине сказочно.

Все, кроме Джекса.

Он избегал ее взгляда. Смотрел куда угодно, только не на нее, когда бережно укладывал на постель. Затем потянулся к ремням на ногах, где крепились его ножи.

– Что ты делаешь? – Эванджелина вскочила на колени, когда Джекс достал небольшой оловянный пузырек. – Что это? – спросила она, с беспокойством глядя на него.

Джекс сжал челюсти.

– Я солгал, – признался он. – Мне бы хотелось, чтобы у нас с тобой все закончилось по-другому. – Он откупорил пузырек. – Прощай, Эванджелина.

– Почему ты прощаешься? – Она запаниковала, наблюдая, как Джекс наклоняет к ней флакон.

Она понятия не имела, что находится внутри, но даже в ту секунду не верила, что Джекс мог ей навредить. Эванджелина не сомневалась лишь в одном: он собирается ее бросить.

Хотел ли он просто усыпить ее? Может, во флаконе было какое-то сонное зелье?

Она соскочила с кровати, выбила пузырек у него из рук, и тот отлетел в сторону.

– Нет! – Джекс попытался схватить его, но в этот раз двигался недостаточно быстро.

Мерцающая золотая пыльца высыпалась из флакона и разлетелась по всей комнате, окутывая все вокруг подобно магическому заклинанию. Эванджелина чувствовала, как она оседает на щеках, ресницах и губах.

Она приказала себе не пробовать ее на вкус. Но что бы это ни было, оно подействовало, едва соприкоснувшись с кожей. Спальня закружилась, мир перед глазами Эванджелины словно запульсировал, а в воздухе мерцала золотая пыльца. Джекс, казалось, сиял больше всего. На самом деле он выглядел так, словно был создан для того, чтобы сиять. Его волосы, скулы, поджатые губы отливали золотом, а кожа заманчиво мерцала.

Похоже, пыльца повлияла и на него тоже.

Эванджелина наблюдала, как он пытается стряхнуть золотинки с волос, но локоны его все еще были влажными, и пыльца не поддавалась. Спустя мгновение он прекратил трясти головой и нахмурился, отчего стал выглядеть растерянным. Внезапно все резкие черты Джекса словно смягчились.

– Ты – угроза для общества, – проворчал он, глядя на золотистую пыльцу, кружившуюся в воздухе. – Там мог быть яд!

– Ты бы отравил меня?

– Я не раз поддавался искушению… – Он опустил потемневший взгляд на ее губы.

По телу Эванджелины пронеслась волна тепла, и она решила, что у них с Джексом совершенно разные представления о яде.

Что-то закопошилось в глубине ее сознания. Жесткая линия губ Джекса. Ее губы. Смерть, поцелуи и пары обреченных звезд.

Мысли были подобны обрывкам воспоминаний. Она пыталась ухватиться за них, воскресить в памяти, словно если бы только могла вспомнить, то, возможно, уговорила бы его остаться и не бросать ее. Но золотая пыльца туманила голову, не позволяя ни на чем сосредоточиться.

В комнате становилось все теплее и теплее, и на секунду ей захотелось лечь на кровать и закрыть глаза в ожидании, когда мир вокруг перестанет кружиться. Но Эванджелина боялась, что если зажмурится, то Джекс исчезнет. В этот раз навсегда.