Книга Баллада о проклятой любви, страница 59 – Стефани Гарбер

– Я знаю: если предоставится такая возможность, ты снова попытаешься убить меня, но я также верю, что тебе не безразлична судьба Аполлона. Вот почему я здесь, Тиберий. Яд, который принял Аполлон, ввел его в состояние вечного сна, похожего на смерть. Около двух недель назад он очнулся, но разум его помутился. Он подвергся иному проклятию.

– И какому же?

– Очень древнему. Такому же, какое было наложено на Лучника из «Баллады о Лучнике и Лисице».

– Позволю себе предположить, что ты – его лисица, – ухмыльнулся Тиберий. – Лучше и быть не могло. Аполлон жив, а вот ты скоро умрешь.

Тиберий выхватил из ее рук хлеб и с довольным выражением лица начал жевать.

– Я упустила одну важную деталь, – произнесла Эванджелина. – Если твой брат убьет меня, то сам погибнет. Мы с Аполлоном связаны. Любая рана на мне проявляется и на его теле тоже.

– Меня это не волнует, – сказал он.

Но Эванджелина не верила, что Тиберий и правда был столь бессердечен, каким казался в ту секунду. Она знала, что он любил Аполлона, лично видела, как он рыдал и мучился угрызениями совести из-за содеянного.

Поставив корзину на пол, Эванджелина достала золотой нож, спустила накидку и задрала рукав платья, оголяя предплечье.

– Что ты задумала? – в недоумении спросил Тиберий. Его глаза расширились, когда он увидел, что Эванджелина приставила лезвие к руке и нацарапала на коже три слова:

Где ты, Аполлон?

Царапины были неглубокими, не пролилось даже ни капли крови, но слова на ее коже легко читались. Эванджелина не чувствовала боли – возможно, ее заглушали неприятные ощущения в груди, пока она ждала ответа Аполлона. Она надеялась, что Тиберий поверит ее словам.

– Ты с ума сошла? – спросил Тиберий.

– Смотри. – Эванджелина с трудом подавила всхлип, когда у нее на руке проступила первая буква. Аполлон не просто царапал кожу, он выводил на ней глубокие кровавые порезы.

Не ищи меня.

Каждое слово причиняло боль. Затем обожгло и вторую руку, на которой Аполлон вывел новую фразу:

Я не хочу тебя убивать.

Тиберий провел ладонью по вмиг побледневшему лицу.

Прочитав слова Аполлона, Эванджелина почувствовала, как по спине ее пробежал холодок, но в то же время она мысленно возликовала. Тиберий выглядел так, словно наконец-то поверил ей. В его глазах заплескался неподдельный страх.

– Если Аполлон найдет меня, он умрет – в этот раз навсегда. Ты навсегда потеряешь брата. Но если ты поможешь мне снять проклятие, то спасешь Аполлона, а я позабочусь о том, чтобы тебя освободили, – поспешно добавила она, но в тот же миг пожалела о своих словах. Ей нужно было говорить более убедительно, а не взволнованно.

Тиберий растерянно потер ладонью шею, не отрывая взгляда от капель крови, капающих с предплечья Эванджелины и собиравшихся в маленькую лужицу на грязном тюремном полу.

– Предположим, я поверил тебе. Какой именно помощи ты от меня ждешь?

– Скажи мне, где спрятаны камни от Арки Доблестей. Знаю, ты боишься того, что сокрыто за ней, но я уверена, что найду там способ снять с Аполлона проклятие и спасти ему жизнь. Но для этого мне нужны утерянные камни. Пожалуйста, скажи, где мне искать их. Помоги спасти твоего брата.

Тиберий судорожно выдохнул и пробормотал:

– Нет.

– Что значит «нет»?

– Я отклоняю твое предложение. Отказываю тебе в просьбе. Ничего уже не изменить, Эванджелина. Я лучше позволю вам обоим умереть, чем помогу с поисками камней.