Книга Баллада о проклятой любви, страница 60 – Стефани Гарбер

Эванджелина не верила своим ушам.

– Как ты можешь так говорить? Речь идет о жизни твоего брата.

Взгляд Тиберия остекленел, но голос его звучал решительно и твердо:

– Я уже оплакал потерю брата, и, поверь мне, лучше одна его смерть, чем бесчисленные смерти людей и гибель того Великолепного Севера, каким мы его знаем. А именно это и случится, если ты откроешь арку, Эванджелина Фокс.

– Ты не можешь этого знать.

– Я знаю гораздо больше, чем ты. Тебе известно хоть что-нибудь о тех камнях, которые ты так отчаянно желаешь найти? Это не просто кусочки породы. И спрятали их не только потому, что без них не открыть арку. Эти камни обладают силой, той, что крепко-накрепко связывает их и взывает друг к другу. Они жаждут воссоединиться, и в последний раз, когда все четыре камня были собраны вместе, один из Великих Домов потерпел крах. Я видел те руины… чувствовал ту жуткую магию, что высасывала все силы. Даже просто собрать камни вместе опасно, это грозит катастрофой. – Тиберий, лицо которого частично скрывали прутья решетки, бросил на Эванджелину отрешенный, но мрачный взгляд. – Я люблю брата, но спасение его жизни не стоит такого риска. Если у тебя есть сердце, пусть Аполлон пронзит его стрелой. Пусть твоя жизнь станет еще одной северной балладой с трагическим концом. Спаси нас всех от силы, запертой в Доблести.

19

Эванджелина поняла, что лес зачарован. Она должна была заметить это раньше: пышные зеленые деревья источали столь сладкий аромат, словно снег, укрывавший хвойные иголки и листья, щедро сдобрили сахаром.

По правде говоря, запах ей пришелся по душе, но она бы с радостью обменяла его на обычный, незаколдованный снег, если бы это остановило коварные прятки, в которые играл с ней лес.

Эванджелина не знала, как долго она шла по тропе, которая совсем недавно привела ее к Башне. Вот только сейчас, вместо того чтобы направить ее обратно к кладбищу, под которым находился замок Хаоса, дорожка петляла между деревьями и словно не имела конца. Небо над головой окрасилось в лиловые оттенки. Скоро ночь вступит в свои права, и Эванджелина с содроганием подумала о том, что окончательно заплутает в лесу.

Хуже всего было то, что весь путь она проделала впустую. Как же она ошиблась. Даже сейчас она не могла поверить в то, что страх Тиберия, связанный с древним пророчеством, оказался сильнее его любви к брату.

Эванджелина решила не рассказывать об этом Аполлону, если когда-нибудь сможет его спасти.

С ее губ сорвались бледные облачка пара, когда она опустила взгляд на нацарапанные на предплечье слова: «Я не хочу тебя убивать».

Внезапно зашуршали листья, где-то вдали закричала птица, и Эванджелина испуганно вздрогнула. Выхватив кинжал из корзинки, она резко обернулась и выставила руку с оружием перед собой.

– Здравствуй, Эва. – Люк выступил из тени деревьев, слегка припорошенных снегом, и растянул губы в улыбке, которая сошла бы за по-мальчишески озорную, если бы не удлинившиеся клыки.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Эванджелина. Она испытала облегчение, осознав, что это не Аполлон, но нож не опустила. Конечно, Люк не был проклят, не пытался выследить ее только ради того, чтобы убить, но в последние их встречи он отчаянно желал вцепиться ей в шею.

– Нет нужды угрожать мне ножом. – Красивые губы Люка скривились в едва заметной усмешке. – Я всего лишь пришел извиниться за тот день. Я не хотел кусать тебя, правда. Ну… нет, очень хотел на самом деле, но не желал причинять тебе боль. Я скучаю по тебе, – добавил он, глядя на нее сквозь пушистые ресницы. В его глазах мерцали золотые искорки, прорезавшие темноту.