Книга Баллада о проклятой любви, страница 67 – Стефани Гарбер

Эванджелина склонилась над изображением, разглядывая лица и пытаясь понять, кем же из этой троицы был Джекс.

Молодой человек с бронзовой кожей, стоящий рядом с Джексом, выглядел самым дружелюбным: у него была самая теплая улыбка, которую Эванджелине когда-либо доводилось видеть, а в одной руке он держал лук, что навело на мысль, а не он ли был Лучником. Но она сразу напомнила себе, что книги на Великолепном Севере были прокляты. Эванджелина не знала, распространялось ли это и на портреты, но решила подвергать сомнению все, что видит.

Другой юноша был примерно одного роста с Джексом, но выше улыбающегося паренька. Чуть задранный кверху подбородок указывал на его превосходство над всеми остальными, и Эванджелина отчасти понимала почему. Он был невероятно прекрасен, и красота его казалась столь ослепительной, что невольно закрадывалась мысль, а точно ли он человек?

На самом деле именно так Эванджелина думала о Джексе, но на этой картине он выглядел как самый обычный юноша, а не бессмертное создание. Эванджелине и в голову никогда не приходило, что он когда-то был человеком, но если он входил в Мэривудскую тройку, значит, и правда некогда был простым смертным. И стоило признаться, Джекс в человеческом обличье выглядел замечательно. А может быть, все дело в том, что на картинке он улыбался.

Он держал в руке обычное красное яблоко, а широкая улыбка озаряла его лицо. Эванджелина никогда не видела его таким счастливым. Но что же случилось с ним?

– Лисичка! – раздался голос Джекса из-за двери, а следом и быстрый стук.

Когда он ворвался в ее покои, Эванджелина подскочила от страха, едва не свалившись с кровати. Сходство с портретом в книге казалось просто поразительным, но сейчас, глядя на Джекса, Эванджелина чувствовала нечто совершенно иное. Казалось, скульптор острым лезвием вырезал из Джекса всю мягкость.

– Ты пялишься на меня, – сказал Джекс, скривив губы в ухмылке.

К щекам Эванджелины прилил жар.

– Ты бесцеремонно ворвался в мою комнату.

– Я стучал и позвал тебя, а еще… – Он резко замолчал, увидев книгу в ее руках. Его глаза полыхнули потемневшим серебром, но вспышка эта исчезла так быстро, что Эванджелина даже подумала, не привиделась ли ей игра света. А может быть, Джекс успел увидеть картинку, которая уже пропала. Страницы книги оказались пусты.

На обложке не осталось никаких надписей, в том числе и золотистых букв, так что Джекс вряд ли мог хоть что-то разглядеть.

– Карета прибудет через полчаса, – сухо сказал он. – Оставь печальные истории и собери наконец вещи.

Печальные истории. Неужели Джекс увидел совсем не то, что было показано ей?

– Подожди. – Она ткнула пальцем в пустую страницу, словно хотела, что изображение вот-вот появилось. – Я видела здесь твой портрет.

Джекс усмехнулся, и в уголках его голубых глаз собрались лучики морщинок.

– Ох, так ты теперь видишь меня в сказках? Должен ли я волноваться, что ты помешалась на моей персоне?

– Нет, – ответила Эванджелина, решительно глядя на него и пытаясь игнорировать волну смущения, прокатившуюся по телу. – Это и правда был ты. Ты один из Мэривудской тройки!

Джекс тяжело вздохнул, и озорные искорки в его глазах сменились на нечто очень похожее на беспокойство.

– Что бы ни показала тебе книга, это ложь. Мэривудская тройка скончалась давным-давно, и я никогда не был одним из них.