Книга Баллада о проклятой любви, страница 94 – Стефани Гарбер

Эванджелина хотела лишь укрыться одеялом с головой и спрятаться от нависшей над ней тени. Ей не очень-то хотелось разбираться с тенью, особенно с такой назойливой и сердитой. Она стояла очень близко, обдавая Эванджелину почти леденящим холодом и исходящим от нее раздражением. Возможно, если не открывать глаза, то эта тень исчезнет сама собой?

– И как долго ты собираешься притворяться спящей? – пробурчала тень.

Эванджелина неохотно приоткрыла один глаз.

Тень оказалась гораздо ближе, чем она предполагала, – как будто он собирался лечь в кровать, но внезапно обнаружил ее под одеялом. Джекс уже избавился от камзола и расстегнул почти все пуговицы на рубашке. Его золотистые волосы были взъерошены, а в серебристо-голубых глазах таилась страшная угроза, словно он раздумывал, не присоединиться ли ему к ней в постели.

От этой мысли ее сердце на мгновение замерло, но потом резко ускорилось, когда Джекс слегка прикрыл веки и заскользил взглядом по ее телу. Она лежала в его постели, свернувшись калачиком и подложив одну руку под голову. Другой рукой она сжимала край одеяла, прикрывая грудь в том месте, где соскользнул халат.

Джекс медленно растянул губы в усмешке.

– Значит, теперь ты помешалась на моих рубашках?

Только тогда Эванджелина почувствовала пуговицы на своем одеяле, точнее, на рубашке Джекса, которую она обнимала точно одеяло.

Щеки ее мгновенно вспыхнули от смущения.

Глаза Джекса весело сверкнули.

– Ты так сильно скучала по мне прошлой ночью? – Он прислонился к спинке кровати и неторопливо провел ладонью по дереву, одновременно скользя взглядом по ногам Эванджелины и оголенной коже, видневшейся сквозь вырез халата.

Даже слово «унижение» не передавало в полной мере то, что Эванджелина чувствовала в этот момент. Она быстро откинула его рубашку в сторону и встала на колени, оказавшись почти на одном уровне с Джексом. Ее пульс участился, как только она посмотрела ему в глаза. Взгляд его едва ли не подавлял ее, но Эванджелина упрямо держалась.

– Я пришла сюда, потому что увидела Петру у твоей двери.

– Кто такая Петра?

– Девушка, которую мы видели за ужином. У нее волосы цвета лунного света. Кто она тебе, Джекс?

Он качнул головой, сведя брови у переносицы.

– Я ее не знаю.

Эванджелина настороженно вглядывалась в его лицо. Она так сильно хотела поверить ему, но помнила, что не стоит доверять своим ощущениям, когда речь идет о Джексе.

– Ты говорил, что ее лицо тебе знакомо. И именно она сказала мне, что ты покинул ужин.

Все искорки веселья в его глазах окончательно потухли.

– Понятия не имею, кто она такая, но советую держаться от нее подальше.

– Но почему? Если ты ее не знаешь…

– Она мне не нравится, – перебил Джекс.

– Почему? Потому что ты ей тоже не нравишься?

– Я никому не нравлюсь, – ответил он.

– Мы оба знаем, что это не так, – с вызовом сказала Эванджелина. – Прошлый вечер доказал, что женским вниманием ты не обделен.

– Тех девушек привлекает лорд Джекс. Но, как тебе известно, Лисичка, я вовсе не лорд. – Выражение его лица на мгновение изменилось, словно вся человечность разом покинула его, и он посмотрел на Эванджелину такими же безжизненными, как у Хаоса, глазами. – Я – тот, кто убьет Петру, если она вновь появится возле тебя. Так что держись от нее подальше, если не желаешь обнаружить труп.