Книга Однажды разбитое сердце, страница 140 – Стефани Гарбер

Огонь в очаге потрескивал, наполняя комнату волной тепла. Марисоль прерывисто выдохнула.

– Я никогда раньше не применяла заклинания, даже не думала, что они сработают. Но, наверное, я завидовала тебе, – призналась Марисоль. – У тебя было столько свободы и уверенности в том, кто ты есть и во что веришь. Ты даже не пыталась вписаться в общество, как мне всегда твердила мама. Сохранила странный цвет волос и говорила о сказках так, как будто они реальны и все остальные тоже в них верят. Ты должна была стать отверженной, но люди любили тебя и твою маленькую лавку странностей, и, хотя твоего отца больше нет, он бы гордился тобой. А у меня была мама, которая хотела, чтобы я сидела прямо и выглядела красиво. Но я никогда не была достаточно хорошенькой, потому что не могла привлечь внимание ни одного ухажера, и мама не переставала напоминать мне об этом день за днем.

Марисоль смахнула несколько слезинок. Она казалась такой прекрасной в коридоре, а сейчас выглядела несчастной. Обнимала себя за плечи, еще больше съежившись, пока ее тело сотрясали рыдания. И Эванджелина не могла не проникнуться к ней сочувствием.

Слова Марисоль ошеломляли – никому бы не нравилось, когда его называют странным или отверженным, – и выбор слов был ужасен. Но и мать Марисоль была ужасна, всю жизнь подкармливая собственную дочь ядовитыми идеями.

– Однажды я не выдержала и решила, что постараюсь быть немного похожей на тебя. Я изучала… магию. – Марисоль закончила говорить шепотом, как будто это все еще заставляло ее нервничать. – Одна из кулинарных книг, которые ты мне подарила, на самом деле оказалась книгой заклинаний. Полагаю, я выбрала Люка, потому что он был добр к тебе. Я знала, что ты тайком встречаешься с ним. Однажды я последовала за тобой, увидела, как он смотрит на тебя, и мне захотелось того же. Я хотела кого-то доброго, того, кто произведет впечатление на маму. Но я не думала, что это сработает, не думала, что оно окажется настолько действенным.

– Почему ты не отменила его? – спросила Эванджелина.

– Я хотела, но в моей книге говорилось, что единственные способы снять заклятие – это яд вампира или убийство человека. Мне оставалось только выйти за него замуж или оставить его несчастным навсегда.

Эванджелина почувствовала первый укол вины, и ей стало труднее злиться на Марисоль. И хотя Эванджелина сомневалась, что сводная сестра полностью честна с ней, она не могла оспорить эти объяснения или осудить ее за эту часть истории, поскольку Эванджелина сама сотворила нечто подобное с Аполлоном.

– Любовное заклинание не похоже на обычную любовь, – поведала Марисоль. – Сначала это было волнующе, но оно быстро прошло. Потом все пошло наперекосяк. Я солгала о том, что Люк избегает меня. Это я пыталась разорвать отношения после второй неудачной свадьбы. Я была в ужасе от того, что может случиться, если мы попытаемся пожениться снова, и с тех пор чувствую себя несчастной. Когда мы ехали сюда, ты рассказала мне все те странные истории своей матери, и я решила найти другую книгу заклинаний, чтобы исцелить Люка, если он когда-нибудь вернется в Валенду. Вот почему кто-то видел, как я искала книги заклинаний. Не для того, чтобы причинить тебе боль, а потому что хотела все исправить. Я чувствовала себя так ужасно, Эванджелина. Ты превратилась в камень ради меня, а потом привезла сюда, чтобы я смогла начать все сначала, и все это время я жила с осознанием того, что не заслуживаю твоей доброты. Мне так жаль. Я так виновата, и мне стыдно, что не рассказала тебе раньше. Но я боялась, что ты возненавидишь меня.