Книга Однажды разбитое сердце, страница 84 – Стефани Гарбер

Именно такую церемонию одобрили бы ее родители. Это была бы простая свадьба, состоящая из клятв, любви и обещаний провести вместе всю жизнь. Сегодня все было наоборот.

Огромные крылья, пришитые к свадебному платью Эванджелины, волочились по комнате, пока она смотрела в окно, затянутое паутиной инея.

В башнях на каждом углу Волчьей Усадьбы в клетках томились голуби, готовые выпорхнуть на волю после того, как Аполлон и Эванджелина произнесут свои клятвы под аркой из золотистого льда, искрящегося в лучах утреннего солнца. Ночь и ее луна даже не заметят церемонии. Но зато на торжество, казалось, слетится целое королевство. Они уже ждали, разодетые в свои лучшие меха и драгоценности. Они будут там, когда Аполлон поцелует свою невесту, а потом сразу же разлюбит ее.

У Эванджелины сжался живот.

После этой свадьбы не будет никакого «долго и счастливо».

Прошлой ночью Эванджелина была рада своему решению, но сегодня оно немного разбивало ей сердце. Она не должна была позволять Аполлону провести с ней ночь. Она не должна была позволять ему обнимать ее. Она не должна была позволять ему напоминать ей обо всем, чего у нее не было и, возможно, никогда не будет после окончания сегодняшнего дня.

Она не хотела, чтобы Аполлон разлюбил ее.

С тех пор как он сделал ей предложение, Аполлон был милым, добрым и заботливым, пусть и излишне решительным в своих заявлениях. Но кем он станет, когда чары Джекса разрушатся? Будет ли он по-прежнему тем нежным Аполлоном, который обнимал ее всю ночь напролет? Станет ли тем тщеславным принцем, который был готов отвергнуть ее почти сразу, как только встретил? Или произойдет что-то другое, нечто более ужасное?

Эванджелина старалась не думать о пророчестве Арки Доблестей. Она уже решила не доверять ничему, что слышала об арке. И все же не могла избавиться от тревоги. Если она была частью этого пророчества, что произойдет, когда оно исполнится?

– Почему ты так нервничаешь? – спросила Марисоль, подойдя к ней. В платье цвета спелых абрикосов с кремовой нижней юбкой и толстым жемчужным поясом сестра смотрелась великолепно. Марисоль больше не называли Проклятой Невестой, и последние несколько дней она провела, наслаждаясь чаем, примерками платья и всеми прелестями Волчьей Усадьбы. Она выглядела счастливой и посвежевшей, но в ее глазах читалось благоговение, пока она рассматривала экстравагантное свадебное платье Эванджелины.

Крылья с золотыми кончиками были возмутительно броскими, но само платье Эванджелине нравилось. Вырез в форме сердечка прекрасно подчеркивал ее небольшую грудь, а юбка была невероятно эффектна, сшитая из бесконечных слоев немыслимо нежной белой ткани, за исключением широкого шлейфа из золотых перьев, струившегося от ее талии вниз.

– Тебе нечего бояться, – сказала Марисоль. – Ты скоро выйдешь замуж за принца, который тебя обожает.

Он не долго будет таким.

Динь.

Динь.

Дон.

На мгновение отдаленный звон показался ей предзнаменованием, пока Эванджелина не опомнилась. Один звонарь из хора остался во дворе. Не предупреждение, а просто звук, напоминавший, что время уже на исходе.

– Что, если он разлюбит меня? – выпалила Эванджелина. – Что, если мы поженимся, а потом он решит, что это была ошибка, и вышвырнет нас с тобой с Севера?

– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом, – ответила Марисоль. – Большинству девушек пришлось бы прибегнуть к магии, чтобы заставить кого-то полюбить их так, как Аполлон любит тебя.