Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 329 – Хейзел Райли

Кронос и Рея обосновались на острове — с планом вернуть детей Гипериона и Тейи и заново собрать Олимп. Но чем дальше, тем яснее становилось: решить это можно лишь открытым столкновением.

Как бы Рея ни старалась удержать его в здравом уме, Кронос уже был болен властью. День ото дня становилось хуже. Его растил отец, который учил силе, а не доброте. Он выучил беспощадность, так и не испытав сострадания. Он привык к пощёчинам, но не знал, каково это — получить ласку, быть укачанным в объятиях любящего родителя. Одно можно сказать о Кроносе Лайвли: у него было адское детство — без единого слова любви. Его сделали монстром; монстром он не родился. И он уверовал, что в мире есть лишь непреклонность, — потому и воспитывал своих детей по примеру отца.

Рея страдала сильнее, чем показывала, сильнее, чем можно было ожидать. Она чувствовала боль своих детей и до крови закусывала губу, лишь бы не вмешаться, когда они терпели насилие от мужа. К ней Кронос никогда не поднимал руку — с ней он обращался как с королевой. Но если бы она публично встала между ним и детьми, не сомневалась: он отстранил бы её и растил их один. А если бы она ушла — обрекла бы детей. Им нужна была она. Лучше оставаться неподвижной, смотреть с разбитым сердцем, а потом помогать тайно, чем защитить на виду и рисковать, что её выгонят из семьи.

Так тонкая грань между любовью и ненавистью стёрлась. Часть её всегда любила бы Кардена — того обаятельного парня, который сунул ей в руки пистолет и подначивал убить его ради денег. Парня, который поклялся ей в вечной любви и защите.

Но более важная, громкая часть её всегда ненавидела бы его — за то, что он сделал с их детьми. С её детьми.

И всё же в одном Кронос потерпел поражение. Уран сумел посеять в голове Кроноса семя безумия, а Кронос — в головах своих детей — нет.

Хайдес, Аполлон, Гермес, Афродита и Афина никогда не станут такими, как он. Как они.

И это была самая большая радость Реи. Убедившись в этом, она сказала себе, что может умереть спокойно.

ЕСЛИ БОЛЬНО ОДНОМУ ИЗ НАС — БОЛЬНО ВСЕМ

Олимп, 1 июля 2014 года

Каждое лето братья и сёстры Лайвли проводили на Олимпе, в Афинах. Несмотря на соседство с Кроносом, им удавалось наслаждаться тремя месяцами моря, солнца и свежих фруктов.

У каждого был свой способ убить время — характеры у них были диаметрально противоположные, — но всегда находились моменты в дне, когда они садились вместе и просто были друг у друга.

Тот день отличался: у близнецов Афродиты и Гермеса был день рождения. После небольшой семейной трапезы с родителями они устроились на террасе — со стульями и парой настольных игр.

Они уже были подростками. Старшеклассниками.

— Терпеть не могу подарки от нашего отца, — взорвалась Афродита, перекатывая в пальцах подвеску-сердце. Оно было усыпано бриллиантами. Пусть и сравнительно небольшое — Кронос на цене не экономил.

У Гермеса на коленях лежал ноутбук последнего поколения, и глаза у него прямо светились.

— А мне мой очень нравится.

У Кроноса был чёткий образ каждого из детей — и он совершенно не совпадал с реальностью. Афродита в его голове — беззащитный цветочек, которой нельзя марать руки и которой не обязательно получать диплом. Выйдет за богатого и станет идеальной матерью. При всём этом он был одержим «единством семьи». Он никогда бы не разделил детей, поэтому разрешил ей поступить в университет вместе с остальными.