Книга Кровь песков, страница 104 – С. К. Грейсон

Он опять пошёл кругом. Под ложечкой скипела злость — сдавленный крик. Он был достаточно быстр, чтобы ударить меня, пока я лежала. Но не стал. Имел наглость играть — даже когда от исхода зависела вся Пустыня Баллан.

Я взвилась и обрушила град — усилие до ломоты в мышцах. Он встретил удар в удар. Клинок скользнул о клинок — искры брызнули, мы разошлись. Я дышала рывками, а он… если и устал, не показал.

Теперь он пошёл вперёд, вращая саблю дугой, за которой я едва поспевала взглядом. Я ушла — на толщину воздуха, лезвие шипнуло у щеки. Он давил, бил всерьёз. Я упёрлась у кромки круга, попыталась стоять — и клинки сцепились.

Он навалился всем весом, продавил сверху. Колени задрожали. Пустая маска зависла в каких-то дюймах от моего лица. Ноги сдали — я снова опустилась на колени. Но гарду не опустила. Сдаться не собиралась. Всё равно — секунды до того, как он пересилит.

Песок под коленями сдвинулся. Крики за спиной сменились гулом, как сквозь воду. Я проигрываю. Я подведу Келвадан. Я опять останусь одна — после того как нашла смысл — выжить ради города и остановить войну.

Знакомая, нежеланная волна накрыла. Магия вздулась под кожей. Последнее, что я успела увидеть, прежде чем она взорвалась, — как за листом металла расширились серебряные глаза.

Глава 23

ВАЙПЕР

Крики рассекли воздух — и тут же их унесло неестественной бурей, закрученной вокруг меня и Киры. Молния плясала в безоблачном небе, била совсем рядом, и у меня вставал дыбом каждый волос. По песку застучали бегущие, но взгляд у меня не отрывался от женщины передо мной — эпицентра хаоса.

Её глаза были сжаты, всё тело звенело от силы, хотя она не шевелилась. Если она и сознавала окружающий мир, то никак этого не показывала — наверняка захлебнулась в оглушительной какофонии, что врывается внутрь, когда распахиваешься магии пустыни без фильтра.

Я понял, что она сильна, ещё когда её сила едва не выдернула мою из-под кожи ранее, но это… она была самой молнией, запертой в человеческой оболочке. И всё же во мне поднялось мягкое, незнакомое — узнавание того чувства, когда порой едва ощущаешь, что твое тело принадлежит тебе.

Я двинулся к месту, где она стояла на коленях, пробиваясь сквозь хлеставший ветер, что рвал одежду и швырял песок мне в лицо. Не успев подумать, что делаю, я протянул руку, разжал её сведённые кулаки и сплёл её пальцы со своей ладонью в перчатке.

От прикосновения её как будто чуть вернуло в тело, вой ветра опустился на тон, но гром продолжал катиться слишком близко. Я сжал её руку — и через миг она сжала в ответ.

Я закрыл глаза и сам приоткрылся течению силы вокруг — переполняющему потоку, который бы унёс меня, не выучи я за долгие годы дисциплину лорда Аласдара. Вместо этого я пошёл по нему назад — к женщине передо мной — и нащупал то единственное, что держало её в реальности: мою руку в её руке.

Оставаясь в этом потоке пустыни, я потянул за связь между нами, разрастил её насколько мог — чтобы дать ей за что ухватиться. Дать проводник обратно — к собственному телу, когда уже и не помнишь, где находишься.

Вой ветра оборвался, и мир стал тих — такой тихий бывает лишь после великой бури. Я распахнул глаза и увидел, что стою на коленях перед Кирой и прижал её к себе. Я вжал её в кожаные наплечные пластины, сжав дрожащую фигурку в объятиях. Глаза у неё всё ещё были закрыты, лицо поднято к моему, но её руки тоже обвили мою талию, вцепились — как в спасательный канат.