Книга Кровь песков, страница 110 – С. К. Грейсон

— А теперь сосредоточься на своей цели. На мотивах, что направляют твои поступки, и страстях под ними.

Удивительно, но его голос оказался спокойным и убаюкивающим, когда я повернула внимание внутрь. Низкий, ровный тенор, лишённый той жёсткой кромки, которой он обычно пугал. Я одёрнула себя и вспомнила его слова.

Моя цель.

— Защитить Келвадан, — ответила я вслух, хотя он о том не просил. Так было правильно.

Он фыркнул с насмешливым пренебрежением, но промолчал.

— Теперь подумай о чувствах, которые кормят эту цель.

Я копнула глубже, как в песок — в собственную психику.

Конечно, я хотела защитить город, который был символом надежды все годы изгнания. Как не хотеть, если собственный клан меня выгнал, а Келвадан нашёл для меня место? Даже если я пока не чувствовала себя «своей», я могла доказать, что достойна. Я могла…

На дне колодца моей магии билась тёмная, пульсирующая штука. Я мысленным пальцем ткнула — она щёлкнула и оскалилась.

Она злилась.

Ощущение ударило по лицу, как песчаная буря. Глубоко во мне копилась обида — за то, что меня, едва не девчонку, оставили умирать в пустыне. Там же жила ярость от бессмысленной смерти моего коня и от того, что я не могу жить без страха себя самой, как все прочие. Там же — злость на себя, что остаюсь одинокой, даже стоя посреди целого города.

— Хорошо.

Я вздрогнула, почти забыв о присутствии Эрикса.

— Пусть эта злость станет воронкой, которая выкачивает силу наружу — и одновременно её подпитывает.

Я распахнула глаза:

— Нет.

Эрикс склонил голову набок.

— Но ведь получалось, не так ли?

Я не ответила, лишь уставилась мрачно:

— Я не буду делать по-твоему, если это сделает меня похожей на Вайпера.

— Это не я заглянул внутрь и нашёл там злость. Это сделала ты, — удовлетворённо заметил он, и у меня зашевелились когти.

— А на чём медитируешь ты? На цели разрушить собственный город — собственную семью?

— Мир Келвадана — ложь, — его ровный голос превратился в рычание.

Он говорил это уже во второй раз, и я вскочила.

— Говорит тот, кто ведёт войну на свой народ. Я ошиблась, думая, что ты способен учить чему-то, кроме насилия и предательства.

Я резко развернулась и бросилась в пустыню. Хотела бы я сейчас силу Дайти под собой, но бежала, размахивая руками, и мягкие подошвы моих сапог взрывали песок. Я знала, что Эрикс не пойдёт следом, но меня тянуло поставить между нами как можно больше расстояния.

Я сорвала капюшон — хотелось ветра в волосах и солнца на лице. Пустыня — единственный постоянный спутник за все эти годы, та, что смотрела на меня без осуждения. Я бежала, пока лёгкие не завизжали, пока ноги не превратились в огонь.

Уронившись на колени, переводила дух — и потом, задрав голову к небу, разразилась хищным воплем. Дикий звук — такой естественный в изгнании — я глушила внутри каменных стен Келвадана.

Ветер унёс чистую, без примеси, фрустрацию по открытому плато. От Вайпера я могла уйти. От злости, найденной в себе, — нет.

Я вывела Дайти из арочного проёма Келвадана; стражники, стоявшие по обе стороны, проводили меня взглядами, когда я повернула в сторону, противоположную лагерю. Пировать сегодня не хотелось — и к Эриксу я тоже не собиралась. Мне нужен был только мой конь и открытое небо.

Я перекинулась в седло, смакуя уверенную плотность его спины между бёдер и шёлк гривы, струящийся сквозь пальцы. Он бил копытом и мотал головой — рад вырваться из конюшни.