Книга Кровь песков, страница 69 – С. К. Грейсон

Адерин.

Её глаза метнулись от моей маски к сабле на коленях, и я напрягся. Её не обманешь: клинок принадлежал моему прадеду, мне его подарили на шестнадцатилетие. Единственная вещь, что я унёс из Келвадана той ночью. Длиннее всех, что я видел, с изогнутыми дужками гарды — не перепутаешь.

Она стала жёстче, чем была. Хотя и прежде мягкой не была. Голова выбрита под полосу тату — отметина давних времён, клановая. Не ждал бы такого на той, кто служит Келвадану до костей.

— Эрикс. — Одно имя прозвучало и вопросом, и обвинением сразу. Я не ответил, лишь дрогнул глазом. Даже лорд Аласдар не зовёт меня по имени — немногие его знают.

— Я знала, что это ты. Сними эту идиотскую маску. Она не спрячет тебя.

Я пропустил мимо.

— Зачем пришла?

— Зачем? Зачем — почему ты дал Джиневре считать тебя мёртвым десять лет? Заставил её — нас — думать, что мы тебя потеряли?

Сабля щёлкнула, уходя в ножны.

— Вы меня потеряли. И продолжаете терять пустыню.

Глаза Адерин вспыхнули в каменном лице. Знакомое выражение зашевелило что-то внутри, но я стоял.

— Ты не можешь так с ней. — Голос почти шёпот, но чистый, перекрывающий шум праздника снаружи. — Мы знаем, что будет, если ты победишь.

— Запретите мне участвовать?

— Королева Джиневра на это не пойдёт.

— Тогда говорить не о чем. Я стану Чемпионом Пустыни — и уйду из Келвадана.

— Я бы не зарекалась, — буркнула она, но отступила к выходу.

Я пожал плечами. Даже если она сама пойдёт на круг — когда-то именно она была ближе всех к тому, чтобы меня прижать, — со времён моего ухода я вырос в разы. У лорда Аласдара учили иначе. Я её одолею.

Я потянулся за кинжалом — довести кромку — и ждал, когда уйдёт.

— Эрикс. — Она оглянулась, ладонь на пологе. — Нарушишь мир испытаний — я остановлю тебя. Любой ценой.

— В этом можешь не сомневаться, — сказал я честно. И без сомнений, что Адерин сделает всё. — Мне нельзя жульничать по той же причине, по какой нельзя тебе. Люди должны верить своему Чемпиону, иначе пустыню не спасти.

— И люди поверят Чемпиону Келвадана. — Она исчезла в ночи, а я задержался, прикидывая, на кого поставила. Будь Орен жив, я бы знал, кто опасней. Да и плевать. Я здесь. Я сделаю то, что должен.

Я закончил точить кинжал, лёг на циновку. Маску снял, положил рядом, как и саблю — чтобы рукой достать. Завтра начнутся Испытания Баллан. Я выйду из них первым.

Ряд соперников в седле тянулся так далеко, что конца не было видно. Я и не искал лица. Мы стояли спиной к громоздящемуся городу, глядя, как небо темноту сменяет серым, серое — бледно-оранжевым. Солнце готовилось прорезать кромку.

Алза била копытом и клала уши, словно спрашивала: «Долго ещё?» Я похлопал по шее — терпения у меня было не больше. Хотелось провалить первый тур поскорее — нет, не провалить, пройти; объявили ещё до рассвета: охота. Вернёшься к полудню с чистым трофеем — идёшь дальше. Не успеешь — выбываешь. Мне не терпелось к задачам посложней. Больше того — хотелось уйти в открытый песок и из тени Келвадана. Слишком густая, спрессованная жизнь вокруг, умноженная наплывом гостей, превращала шёпот пустыни из зануды в приказ. Сделай что-нибудь. Хотелось вылезти из собственной кожи. Но чего именно требует магия за мгновение тишины — непонятно. В ближайшие недели битв насмерть не будет — значит, передышки вряд ли дадут.