Книга Южная пустошь – 7, страница 45 – Алёна Цветкова

— Обещаю, — кивнула Хурра. И повеселела, — это легко, я всегда сначала думаю, а потом делаю.

Я многозначительно взглянула на нее, старательно намекая на вчерашнее происшествие.

— Ну, почти всегда, — стушевалась моя дочь. — Но я обещаю, мам, что теперь буду думать старательнее. Ну, правда, мам! — Добавила она…

— Я тебе верю, — постаралась не улыбнуться. Видеть смущенную Хурру мне еще не приходилось. Казалось, у этой девочки способность смущаться отсутствует вовсе.

— А что во-вторых? — Малышка как будто бы догадалась, что лучший способ справиться с предательски порозовевшими щеками — как можно скорее перевести разговор на другую тему.

— А, во-вторых, ты должна мне пообещать, что не будешь бродить где попало, подвергая себя опасности, — я кивком указала на грязные простыни, подошвы ног с траурной каймой и порванное кружево на ночной рубашке, которое заметила только тогда, когда Хурра села на постели во время разговора.

В этот раз моя дочь ответила не сразу. Она, исполняя уже данное обещание задумалась. И думала довольно долго, а я терпеливо ждала, наблюдая за непривычным выражением лица Хурры. Такой, задумчивой и сосредоточенной, я не видела ее с раннего детства.

Пирамидка, которую нужно было собрать от большого кольца к маленькому, никак не давалась порывистой Хурре. У нее не хватало усидчивости, чтобы долгими повторами одних и тех де действий научиться отличать размеры предметов. И в один прекрасный момент, моя малышка села, хорошо подумала, молча глядя на разложенные кольца. А потом подошла и за пару мгновений сложила их в правильном порядке.

— Нет, мам, — Хурра тяжело вздохнула, — я не могу дать тебе это обещание.

И тут же торопливо пояснила, не давая мне вставить ни слова.

— Кровь Богини Аддии, — ловко перевела она стрелки, — не дает мне покоя. Я не смогу сидеть дома, мам. Когда я вырасту, то первым делом отправлюсь в самое длинное путешествие в жизни. Я хочу объехать весь мир, и все увидеть своими собственными глазами в реальности, а не в Тени. Там и цвета не такие яркие, и запахов нет, и, вообще, там все не по-настоящему.

Сердце кольнуло. Мне тут же захотелось запереть Хурру и не пускать ни в какое путешествие. Но я сделал над собой усилие, и кивнула:

— Хорошо, я готова внести коррективы в свое требование. Ты не станешь гулять без спроса, подвергая себя опасности, до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать. А потом будешь предупреждать меня или тех близких, кто рядом, куда ты уходишь и когда вернешься.

В этот раз Хурра думала дольше. А я с одной стороны радовалась: такая честность в выполнении своих обещаний мне импонировала, а с другой тревожилась. Я уже уловила тенденцию: чем дольше Хурра думает, тем выше вероятность, что предмет ее размышлений поиск способа отказать так, чтобы у меня не было аргументов для возражений.

— Нет, мам, — в этот раз Хурра вздохнула еще тяжелее, — я не могу пообещать, что не стану уходить пока не вырасту… понимаешь, — она подползла ко мне, обняла, и используя запрещенный прием, зашептала на ушко, — мамочка, я бы рада никуда не ходить, но не могу… Я не могу нарушить другое обещание. Когда на нас напали бешеные крысы, а маленькая Алеса погибла, я пообещала, что никогда больше не оставлю тех, кто мне близок в беде. Если бы я тогда не была так напугана, я заметила бы, что Алесы нет с нами и смогла бы спасти ее… Сказала бы тебе, что она снаружи, или попробовала бы провести ее через Тень… Я не знаю как, но я точно смогла бы что-то сделать для нее. Но я испугалась крыс и осталась в своей комнате. А потом пообещала, что никогда больше не совершу такую ошибку, — повторила она в третий раз, думая, что раз я молчу, то не согласна с ее аргументами.