Книга Противостояние эльфов, страница 157 – Мира Ризман

— Отец велел подготовить флот, — с тревогой сообщил Гаспьен. — Как думаешь, он же не станет нападать на Каэр? До сих пор не могу понять, чем его вдруг заинтересовала столь маленькая страна!

— Ему нужен не сам Каэр, а ледник, — пояснил Этьен. — Точнее те земли, что пока скрыты подо льдами.

— Они же будут таять годами!

— Игра всё равно стоит свеч. Императору некуда спешить.

— Меня удивляет твоё спокойствие, это же страна твоего друга! — Гаспьен нахмурился. — А ты сказал, что Йоран обязал его участвовать в испытаниях на корону.

— И я искренне желаю ему проигрыша, — выдал Этьен, но заметив укоризненный взгляд, добавил: — Я и врагу не пожелал бы сейчас разбираться с притязаниями Императора!

— Ты как всегда, предпочитаешь развлекаться, вместо того, чтобы заниматься серьёзными делами! — незлобно пожурил Гаспьен.

— Ну уж извини, что не считаю войны и борьбу за власть чем-то интересным, — отмахнулся Этьен. — Я вообще уже подумываю, как перевести семью Дамиана на Линк. Бродерину тоже нужен хороший лекарь, а гобеленная мастерская леди Даниэлы может принести королевству определённую славу. В конце концов, всё равно леди предпочитает жить в глуши, а на Линке подобных мест предостаточно. Да и дворцу не помешал бы достойный глава стражи.

— Достойный глава стражи? Ты хотел сказать, лучшее прикрытие для твоих походов налево!

— Вот тут я готов спорить! — запальчиво начал Этьен, а затем вдруг осёкся. Он внезапно понял, что благочестивый друг ещё не в курсе непростого положения возлюбленной дамы. Беднягу ожидал удар в самое сердце! Пожалуй, даже трудно было бы представить его реакцию.

«Ему хватит глупости отправиться на поиски мужа!» — пронеслась шальная мысль, окончательно лишив покоя. Поступить подобным образом было очень в духе Дамиана. Более того, с того вполне могло статься взять на себя миссию по примирению разлучившихся супругов, пусть это и принесёт ему невыносимые страдания.

«Дамиан безнадёжен!» — подвёл итог своим размышлениям Этьен, но вслух произнёс совсем другое:

— Этот упрямец никогда не ищет лёгких путей, и до отвращения благонравен. Так что не удивлюсь, если Зарина найдёт в его лице себе поддержку.

— Хочешь сказать, что готов пожертвовать своим увлечением, лишь бы удачно пристроить друга? — удивлённо переспросил Гаспьен. Похоже, его шокировали выводы, к которым он пришёл.

— Ну… возможно, я просто стану изобретательней и чуточку более воздержанным, — вывернул Этьен, однако в глубине души ощутил от собственных слов неприятный укол. Так с друзьями не поступали! И этот пунктик он из своей жизни не вычёркивал без особой на то надобности. Его любовницы едва ли могли считаться вопросом жизни и смерти, впрочем, отчего-то думать о других женщинах больше не хотелось. Они вдруг все разом померкли в его глазах на фоне блистательной Нэйдж. Её обольстительный образ вновь возник перед внутренним взором, вызывая жар во всём теле, который больше не заглушал ни продолжившийся разговор о политике, ни горько-кислое вино, к которому Этьен проявил, пожалуй, излишний интерес, ни, уже гораздо позднее, холодный душ. И бессонная ночь стала логичным завершением нарастающего безумия.

В надежде сбежать от собственных назойливых мыслей, Этьен собрался с раннего утра и вышел в холл. Он принялся бесцельно бродить по опустевшему Дворцу Совета, надеясь, что подобная прогулка успокоит его расшатавшиеся нервы. Но, порядком измаявшись, был вынужден покорно сдаться бурлящей внутри страсти. Он ощутил глупое желание пригласить Нэйдж на свидание и даже готов был засесть за написание записки. Этьен уже направился обратно к линкским покоям, но, к счастью, был пойман у дверей Дамианом. При виде печального и замотанного друга, его пыл заметно поостыл, а к разуму вернулась былая ясность, словно наложенные чары внезапно разрушились и всё, что связано с Нэйдж вдруг отошло на второй план. Старательно поддерживая это состояние духа, Этьен с радостью включился в тревоги друга относительно приезда Императора и размещения прочих важных гостей. Он и вовсе был готов поучаствовать не только советом, но и делом, но Дамиан отказался. В итоге Этьен вскоре вновь оказался представлен самому себе и своим предательским мыслям. С одной лишь разницей, что теперь его волновала не только поутихшая страсть к Нэйдж, но и взвинченное состояние Дамиана. Ему решительно не нравилось, как складывались обстоятельства на Каэре. От его цепкого взгляда не укрылось то пренебрежение, которое выказывал высокомерный канцлер, свалив чуть ли не всю работу прислуги на бедного Дамиана. Откровенная несправедливость, а порой и глупая бестактность задевала Этьена. Слишком уж низко и недостойно выглядело поведение канцлера даже в глазах привыкшего к довольно жесткому обращению к слугам эльфу. Ужасно хотелось немного подшутить над стариком, но останавливало понимание, что тот тут же отыграется на слугах и всё том же Дамиане. Однако Этьен всё-таки поддался небольшому искушению и немного присмотрелся к ближайшему окружению канцлера, и почти тут же заметил весьма подозрительную активность слуг в королевских покоях. Вещи короля выносила целая вереница, среди которых обнаружились не только горничные и служки, но и несколько дородных стражников. И все они не просто убирали в комнате, готовясь к похоронам, а откровенно рыскали в поисках чего-то. Этьену пришлось вновь воспользоваться обликом недавнего работника кухни, чтобы разговорчивая прислуга поделилась с ним последними сплетнями. Искали в королевских покоях ни много ни мало, а королевскую печать, из чего вывод напрашивался сам на себя.