Книга Академия над бездной. Оседлать шторм, страница 58 – Рина Ских

Он досадливо поморщился.

— Не люблю быть в долгу, — бросил он тихо. — Особенно перед… тобой.

— То есть теперь мы квиты? — уточнила я.

— Да. — Он кивнул, не глядя. — Дальше твои проблемы.

Он уже сделал шаг, но я вдруг сказала:

— Мариус.

Эльф остановился.

— То платье… — Я немного смутилась. — Спасибо. Оно было красивым.

Он даже не обернулся, только чуть дернул плечом и ушел. Его шаги глухо отдавались под аркой, а я стояла и смотрела ему вслед, ощущая, как между нами — впервые — появилась не вражда, а тонкая, болезненная нить уважения.

С того вечера все изменилось. Я больше не чувствовала себя чужой. Да, я оставалась под пристальным вниманием, но впервые это внимание не казалось ловушкой.

Слова Кайдена «Ты моя инвестиция» теперь звучали в голове не как приговор, а как вызов.

Я работала в архиве допоздна, перебирала свитки и отчеты, выискивая закономерности. Училась смотреть не глазами, а мыслями. Искала не прямые упоминания, а тени событий. Если где-то в старых хрониках описывались магические бури, странные сбои или аномалии — я откладывала свиток. Все могло быть связано. Все имело значение.

Тренировки с Кайденом стали еще жестче. Он требовал невозможного — не просто поглощать магию, а разбирать ее, словно музыкальную партитуру.

— Это заклинание огня, — говорил он, выпуская в воздух пульсирующий сгусток, от которого пахло раскаленным металлом. — В нем три компонента: тепло, свет и кинетика. Твоя задача — поглотить только одно.

Это напоминало разбор работающего механизма с завязанными глазами. Ошибка — и все рушится. Первые попытки заканчивались взрывом жара и обугленным полом. Но потом… потом я начала чувствовать. Слышать в потоке магии ритм, различать оттенки. Я научилась тянуть одну нить, не разрушая остальных. Это было мучительно, но каждый раз, когда получалось, я видела в глазах Кайдена короткую вспышку — удовлетворение, мгновенный интерес, который он тут же прятал за своей ледяной маской.

Иногда, когда я выдыхалась, он прекращал занятие чуть раньше. Иногда, просматривая мои записи, бросал короткое:

— Неплохая цепочка.

И от этих слов меня бросало в жар. Так проходили дни — наполненные звоном силы, тихими взглядами и ощущением, что я стою на пороге чего-то большого.

И однажды вечером в полумраке архива среди стопок пыльных свитков я нашла ее — запись, которая должна была изменить все.

Это была не хроника, не доклад, не трактат. Всего лишь крошечная заметка на полях выцветшего отчета о снабжении, спрятанная там, где никто бы не подумал искать. Но именно она перевернула все.

Запись принадлежала боевому магу Талиусу — тому самому, о котором упоминал Кайден. Чернила поблекли, буквы расплылись, но слова будто пульсировали живым, тревожным ритмом.

«…снова столкнулись с тварями Мглы у Южного хребта. Потеряли троих. Магия порчи сильна, она высасывает жизнь. Но сегодня произошло нечто странное. В нашем отряде был мальчишка, рекрут из горной деревни. Тихий, незаметный. Во время боя один из лейтенантов был поражен некротическим проклятием. И этот мальчишка, имени его я даже не знаю, бросился к нему, положил руки на рану. Я думал, он безумец. Но проклятие… оно не убило лейтенанта. Оно исчезло. Втянулось в этого парня. Мальчишка упал замертво на месте. Но лейтенант выжил. Я осмотрел тело рекрута после боя. Никакой магии. Ни искры. Внутри него была лишь пустота. Мы зовем таких „нулевыми“. Редкое и смертельное проклятие, которое иногда становится благословением. Жаль парня. Он спас хорошего офицера. Нужно будет узнать его имя…»