Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 60 – Лина Калина

— А я тебе что говорила? — победно смотрит на него Аста. — Тут он.

— По крайней мере, так говорят хроники, — произносит Рик, чуть прищурившись.

Откладываю шитьё.

Не потому ли на гобелене стёрто лицо Сайры?

Может, её и правда хотели забыть.

Или Марисия слишком напоминала Сайру… и не выдержала этого сходства.

На душе скребёт, будто история Айрена и Тиссы царапает что-то внутри.

— Уже поздно, — говорю я, заметив, как все притихли после рассказа, задумавшись о своём.

Никто не возражает.

Кто-то встаёт, потягивается, другой складывает иголки в коробочку, а третий просто сидит, глядя в пол, будто всё ещё слышит голос хранителя.

Я встаю, стягиваю с плеч шаль и оставляю её на спинке стула. Отдаю распоряжения, как разместить Мирвина, и добавляю:

— Отдыхайте. Завтра много работы.

Аста зевает в кулак.

Лавейл кивает чуть заметно, не глядя, будто всё ещё там, в легенде, с Айреном и Тиссой.

Я выхожу в коридор последней, забрав корзинку с шитьём. Шаги гулко расходятся по коридору. Магические сферы горят ровным светом. С каждым шагом становится прохладнее.

Останавливаюсь у окна. Смотрю на ливень. И вдруг ловлю себя на мысли: а что было бы, окажись я на месте Тиссы? Пошла бы за ним?

Как это, любить так, чтобы не важно было ни имя, ни род, ни магия… только он?

Я дотрагиваюсь до холодного стекла, по которому катятся капли.

Шаги за спиной лёгкие, неторопливые. Даже не глядя я знаю, кто это.

Рик.

— Понравилась легенда? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь. Хранитель стоит, опершись на стену, вполоборота ко мне. Всё тот же взгляд: ленивый и насмешливый. Но в голосе мягкость.

— Да, — киваю я, потянувшись к плечам, чтобы завернуться в шаль, только её нет. Руки вместо этого просто обхватывают собственные плечи.

Рик смотрит, не двигаясь.

— Замёрзла?

— Нет...— отвечаю. — Хотя, может быть, и да. Только не от холода.

— Тисса и Айрен, — говорит он тихо. — Были слишком сильные и гордые. Они не умели просить. А мир такого не прощает.

— Они любили, — говорю я. — Это ведь... должно было что-то значить.

— Значит, — отзывается он. — Но не всегда спасает.

Некоторое время мы молчим.

За окном стучит дождь.

— А ты бы пошла? — вдруг спрашивает Рик. — В подземелья. За тем, кто был твоим врагом.

— Не знаю, — отвечаю честно. — Может, и пошла бы, а потом пожалела.

— А может, нет, — говорит он, чуть наклоняя голову. — Или тебе не пришлось бы жалеть.

Я улыбаюсь краешком губ.

— А ты?

— Я? — он хмыкает, но в голосе нет лёгкости. — Я бы… не позволил себе влюбиться.

— Звучит печально.

— Звучит безопасно, — парирует он.

Между нами по-прежнему расстояние. Но я чувствую его изучающий взгляд.

— А если уже поздно? — спрашиваю.

Он не отвечает сразу. Челюсть чуть напрягается, в глазах мелькает тень.

— Тогда... остаётся только не делать глупостей.

— Предупреждение?

— Совет.

Рик разворачивается. Но на секунду замирает, не оборачиваясь:

— Отдохни, Аэлина. Остальное подождёт.

Он будто хочет что-то еще сказать… но просто уходит.

Я ещё долго стою у окна, слушая, как дождь барабанит по стеклу. И впервые думаю:

А если всё-таки пошла бы?

Воздух остывает, как чай в забытой чашке. В груди — странная лёгкость и тяжесть одновременно. Я почти улыбаюсь, слегка касаясь стены, где только что стоял Рик. От него пахло чем-то пряным. Не знаю, почему это вдруг кажется важным.