Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 62 – Лина Калина

— Не смей. — Я почти не дышу.

— Ты была моей. Всё это время. И останешься. Плевать, что ты здесь построила — твоя крепость, твоя власть, всё это ничто. Ты будешь в моей постели до тех пор, пока я этого хочу.

Каэль наклоняется. Его тёплые губы касаются моих. Нагло. С той уверенностью, с какой действуют те, кто привык получать.

Я цепенею на мгновение. Глупое тело дрожит от воспоминаний. Оно помнит его губы, его запах, те ночи, когда я ещё верила. Но я больше не тело. Я — то, что выжило, когда он меня бросил в зале Цитадели.

Он решил, что победил. Что я снова поддамся. Что всё идёт по его сценарию. Ну-ну.

Каэль углубляет поцелуй. Потом отстраняется, неторопливо стягивает рубашку — и наклоняется ко мне.

И в этот момент я двигаюсь.

Правая рука ложится на прикроватную вазу. Керамика дрожит в пальцах.

Я не думаю.

Просто бью и слышу глухой звук, как будто раскалывается не ваза, а мы.

— Ты спятила... — Каэль шипит, хватаясь за голову. — Да как ты смеешь?..

На его пальцах кровь.

Через миг он валится набок.

Я замираю.

Хоть бы не убила мерзавца.

Ещё не хватало, чтобы судили за то, что, по-хорошему, должно называться самообороной.

Медленно поднимаюсь, наклоняюсь к бесчувственному телу, прикладываю два пальца к шее. Пульс есть. Бьётся. Живой.

Ну и чудненько. Пусть теперь каждый раз, как зачешется затылок, вспоминает: не всё в этом мире — его собственность.

Срываюсь с кровати, выбегаю из комнаты и захлопываю за собой дверь. На секунду прижимаюсь к ней, пытаясь отдышаться.

В висках стучит, кровь шумит в венах, и только тогда замечаю их.

Огоньки.

Они кружат прямо передо мной, вспыхивая и мерцая, а затем, будто зовут, ускользают вглубь коридора.

Подхватываю юбку и бросаюсь за огоньками. Они поднимаются по лестнице — вверх, на третий этаж. Прямо перед дверью обсерватории замирают, ярко светятся.

Я замедляю шаг, осторожно подхожу и вытягиваю руку, чтобы коснуться огоньков, но они ускользают и тут же проходят сквозь полотно двери.

Пальцы ложатся на ручку. Сердце замирает. Хоть бы не заперто.

Дверь поддаётся, и я осторожно вхожу.

В обсерватории темно, пахнет старой бумагой. Свет далёкой грозы проникает сквозь пыльные стёкла купола.

Медленно обвожу взглядом комнату. Столы. Приборы. Телескоп. Всё покрыто тонким слоем пыли, будто сюда давно никто не заходил.

Вдруг я замечаю пурпурных светлячков, мерцающих у большого зеркала в резной раме. Оно висит на стене, и по его поверхности время от времени скользит тусклый отсвет.

Вновь сверкает молния, на миг заливая комнату бледным светом. Тень от зеркала дрожит на стене.

Я приближаюсь.

Огоньки горят всё ярче.

Заглядываю в зеркало, и вижу себя. Но отражение тут же меняется: позади, с хлопком, распахиваются драконьи крылья — пурпурные, как закат, с острым изгибом и полупрозрачными перепонками. Воздух дрожит.

Я резко оборачиваюсь. Пусто. Никаких крыльев, только темнота.

Один из огоньков отделяется от зеркала, медленно приближается и замирает у моего плеча. Затем мягко касается кожи. В тот же миг я ощущаю тепло, лёгкий укол света — будто что-то вспыхнуло над самой грудью.

Зеркало вновь меняется. Вместо моего отражения появляется чёрное небо, прорезанное тонкими золотыми линиями.

Не раздумывая, тянусь вперёд. Пальцы не находят преграды, под ними что-то мягкое и холодное, как вода. Кажется, оно шепчет, зовёт меня по имени.