Книга Мой инфантильный супруг, страница 2 – Анна Денира

Наши поседелки всегда проходили вчетвером, и давно стали чем-то обычным. Пили чай, ели сладости, да перемалывали сплетни и жалобы на тяжбы с хозяйством. Хозяйку этого дома Вешкой звали, она была всего на пять годков меня старше, но уже имела мужа, что еще и оборотнем оказался, двух пацанов, на рожу одинаковых, да девчонку-непоседу. Из-за родов она сильно пополнела, но прыти не потеряла. Пока её муж в кузнице трудился, за её плечами не только дом с огородом были, но и скот, в котором и коровки, и бычки, и овечки паслись. Вешка очень любила самовары и вечерние чаепития, а потому мы всегда собирались у неё дома.

— Ани, надумала, шо с этим женонеистовым* делать? — закинув в чашку ложку сахара, который слипся в один комок, так как детишки Вешки до этого макали в него клубнику, я отхлебнула крепкого чая. Слишком горячий.

Голос принадлежал Феноиле. Она у нас в деревне путешественницей значилась. А все потому, что когда-то ушла из этой деревушки за вампиром, в которого влюбилась. Забрюхатилась и потом сбежала, узнав, что для вампира подобная связь — это позор. Тут ужо родила девочку, а та вампиршей оказалась, но другие детки с ней играют, не боятся.

— Мы тебя в город не пустим, ягодка, не чай себе другую ищет, что будет его выходки прощать. Они поди думают, шо мы тут в деревне все баламошки* такие, шо за рыцаря сразу побежим. А вот им! — Вешка устрашающе скрючила фигу.

— Нечего там в городе делать, жители там один хуже другого, — я посмотрела на Гесту. К её мнению уж точно стоило прислушиваться, она единственная из нашей деревни, кто в городе жил. — Я когда за пекаря вышла, думала, что заживу, буду хлеба печь. А он в свет меня выпихнул, сказал, шо мое дело — это дети, а не огороды. Я давай ему помогать, а он меня с кухни гонит. Перед графинями этими прямо растекался по полу. А я ж без работы не могу, и смотреть на его рожу лицемерную тоже не могла. Рада, что хоть развелись без проблем.

Я укусила горячий пирожок. С яблоком. Все-таки повезло мужу Вешки, вон какую вкусноту делает.

— Ты, Ани не заморачивайся. Вон яка красавица у нас, одна не останешься, — Феноила помахала рукой на обожженный чаем язык. — Волосы чернющие, глаза зеленющие, смуглая — любой графине фору дашь. Они пусть сами в корсетах своих задыхаются и нашатырь хлебают.

— Нашатырь не пьют, — Геста покрутила винтик самовара — из позолоченного краника потек кипяток.

— Не слушай их, Ани, вон, помните Иту? Тоже ходила распрекрасная, мужики шеи сворачивали. И шо? Так и проходила. Дюже долго выбирала, а в итоге осталась старой девой и ушла в монастырь, — у Вешки на все случаи жизни были подходящие правдивые истории. От неё ни одна сплетня не уходила.

— Так-то оно так, — я задумчиво проводила взглядом смеющихся детей, дерущихся на палках, — и без мужа тяготно. Одной огород тяжело вести…Да за кого же тогда? Нормальных мужиков разобрали давно, остались только пьянчуги да картежники. Какие ж дети будут?

— И то верно… — Геста небрежно смахнула кошку, что прыгнула прямиком на стол полакомиться пирогами. Кошки, жившие у Вешки, ели почти все.

— А Гога — козлодер*? — Феноила пожала плечами.

— Только и умеет, что песни орать, — я покачала головой.

— А если Накин?

— Так он спился совсем. Я только и вижу, как он то в кустах, то в навозной куче валяется.