Онлайн книга «Половина пути»
|
Брент аккуратно нарезал пирог, а Ольша только вяло ковырялась в котлете с пюре — и любовалась им. Нет, как бы то ни было, хорошо, что он приехал. Есть что-то в том, чтобы снова сидеть вот так и придумывать себе несбыточные девичьи глупости. Он казался таким близким, таким родным, сплетал их пальцы над столом, бескомпромиссно отверг её желание заплатить за себя… и хотя привёз целую коробку наверняка дорогущих конфет, на ужин всё равно купил для Ольши пироженку в стакане. Бисквит, сливочный крем, грушевый конфитюр и снова крем. Ещё Брент рассказывал новости: про неправильных королевичей и других психов, чуть-чуть про Стену и ещё про карасей (хотя где Брент и где караси!). Коварно вовлёк её разглядывать экспериментальный узел, пока весь кривой и разбалансированный, и Ольша разбирала его, забыв даже про пирожное. Потом смутилась: нехорошо так делать на ужине с мужчиной, — но Брент только посмеивался. От этого сразу стало проще, и Ольша, осмелев, рассказала про свои эксперименты в прачечной. В городе на такую работу нанимают водников, это удобно: они могут и нагреть, и мешать-крутить, чтобы ткани тёрлись о самих себя и так отстирывались, и потом высушить, просто вынув воду из вещей. Ольша пыталась добиваться того же огнём, и желательно без лишнего кипячения. Книг по стихиям в местной библиотеке не было, а в коробке с ольшиными вещами на чердаке нашлась только пара совсем элементарных учебников, так что пока исследования не слишком продвинулись. Как инженер, Брент предлагал вращающиеся лопасти, поршни и ещё какую-то свою ерунду. Так они спорили, пока зал бара не опустел совсем, а зевающий служащий не прожёг в брентовом затылке дырку. Тогда они поднялись в комнату, но чудовищного разврата не случилось: ещё очень долго они просто сидели, обнявшись, да где-то так и уснули. Всю субботу Ольша показывала Бренту Садовое, от грушевых деревьев и консервного завода до «пиратской» детской площадки и «бездонного» колодца, в котором, по легенде, жил заколдованный мертвец. Мертвецу можно было что-нибудь крикнуть, и он, если был в настроении, отвечал; Брент даже попробовал, но ему отозвалось только эхо. Они сняли пробу с местного сыра, покормили наглых уток, долго целовались на качелях, а ночью плавились друг в друге до стонов и почти до слёз. И утро тоже было ленивое, щемяще-нежное, полное касаний, ласки и неловких попыток отмыть ольшины волосы от следов вчерашней страсти. Воскресенье закончилось болезненно быстро: последний дилижанс на Светлый Град уходил в четыре часа. И уже перед самым отъездом Брент, спохватившись, достал из сумки коробку. — У меня есть для тебя кое-что. Только пообещай, что не откажешься. Ольша расфырчалась: — Но я даже не знаю, что это! — Всё равно пообещай. Он так смотрел, что Ольша куснула губу, медленно кивнула и открыла коробку. Это была шкатулка. Довольно маленькая, в раскрытую ладонь размером, с тиснением на металлической крышке, аккуратным накидным замочком и крошечным рычажком для колокольчика. Сбоку выбит символ королевского института, в коробке плотная карточка с номерным сертификатом и печатями, толстый рулон гладенькой мелованой бумаги и тюбик специального клея. — У меня вторая, — сказал Брент, хотя это и так было ясно. Ольша помнила: Брент терпеть не мог воздушную почту. Но всё равно привёз ей шкатулку, и потратил на неё наверняка сумасшедшие деньги, такая пара стоит никак не меньше полутора тысяч. Наверное, ему хорошо платят в бюро, но всё равно… |