Книга Половина пути, страница 60 – Юля Тихая

Брент был большой и надёжный, и рядом с ним Ольша как-то сразу чувствовала себя немного лучше. Он был сам по себе — как нагретый солнцем мшистый валун, твёрдый и неподвижный, но распространяющий вокруг себя какую-то тёплую силу.

Ещё Брент неплохо ориентировался в Бади и интересно рассказывал о том, как строят — или, скорее, лепят, — традиционные домики тан-жаве. Город гордо нёс в себе следы многочисленных перестроек, кое-где дороги прорубали здания насквозь, а эхом войны здесь были только плакаты на театральных тумбах. Танги взяли Бади одним днём, боёв здесь не было, а затем в округе тянулось длинное позиционное противостояние. После успехов марельцев на центральном направлении враг спешно отошёл из города, не оставив даже фугасов.

Брент, правда, больше говорил не про войну. Показал старый купеческий квартал и бронзового быка, провёл по подземной галерее и изящному мостику, болтал сам и расспрашивал о родном для Ольши Садовом. И она даже, страшно сказать, смеялась, а когда Брент купил для неё яблоко в карамели — покраснела.

И только тогда запоздало сообразила: это ведь было почти свидание. По крайней мере, примерно так Ольша представляла себе свидания, только на девушке должно было быть красивое платье и цветастый платок, а не заношенные штаны, военная куртка с чужого плеча и рубашка из покойницкой.

Сама Ольша никогда ни с кем не гуляла. Пока училась в обычной школе, она только с завистью слушала рассказы девочек постарше, а потом, в гимназии, слишком много плакала, чтобы интересоваться мальчиками. В Стовергскую школу Ольша поступила ожесточённая, похудевшая и посеревшая. Наверное, на лице у неё было написано большими буквами намерение сжечь всякого, кто полезет с дурными идеями. В Стоверге любая девушка по умолчанию считалась красавицей, потому что было их от силы десять на полторы сотни парней, но Ольша всю учёбу проходила одиночкой.

А потом армия и Лек, и там уж, конечно, было не до свиданий.

Приятно… и яблоко вкусное.

Несмотря на глубокую осень, в Бади было ещё довольно тепло, — уж конечно теплее, чем в горах. Погода стояла сухая, солнце казалось вполне дружелюбным, ветер, дразнясь, понемногу ощипывал пожелтевшие деревья. А в городском пруду плавали лебеди. Кружили вокруг своего плавучего домика в самом центре пруда и выгибали длинные шеи.

— Покормим их?

— Лучше не надо, — Брент добродушно посмеивался над восторгом на её лице. — Они вблизи не такие уж дружелюбные!

Ольша фыркнула и задрала нос, мол, ну и ладно, ну и не очень-то и надо, как будто я лебедей в жизни не видела, — а потом прижалась к боку Брента. Он приобнял её за талию, и девушка почувствовала себя особенно хрупкой на фоне этой огромной руки. И тогда Брент очень серьёзно спросил:

— Ольша. Чего ты хочешь?

— Чего я?..

Он не торопил, но Ольша так и не нашлась с ответом, только стала смотреть на лебедей ещё внимательнее. И Брент, вздохнув, продолжил:

— Я вижу, что ты… очень нервничаешь. Не прямо сейчас, но, например, вчера. Я понимаю, что тебе могут быть сейчас неприятны все мужчины разом. Но какие-то вещи тебе, кажется, нравятся, и мне не ясно, насколько я могу продолжать.

Ольшу облило стыдом — куда хуже и больнее, чем она сама обожгла себя силой.

Ему «не ясно»!.. Конечно, ему не ясно, потому что она как пыталась усидеть на двух стульях, так и сидит на них дальше, себялюбивая мразь. Гуляет под ручку, ластится, жуёт яблоки, пользуется его добротой, а вечером что? Снова рыдать, когда он закономерно захочет поиметь с неё хоть что-то?