Книга Лорд зверей, страница 83 – Джульетт Кросс

Я рывком поставил Джессамин на ноги и толкнул к Волку:

— Уводи её в безопасное место! — И ей: — Беги, Джессамин!

Она не колебалась: вскочила на Волка, и тот сорвался в галоп назад, к лагерю, а мои соплеменники и их волки уже вылетали в поле нам навстречу.

Тесса закричала — её и ребёнка уносили двое гримлоков. Безалиэль взвился так высоко, чтобы ухватиться за щиколотки Тессы. Он рявкнул и дёрнул. Тесса вырвалась, а Мишка зарычал и прыгнул, сомкнув челюсти на голове гримлока; но другая тварь выхватила младенца — радостно взвизгнула и стрелой умчалась к лесу.

— Нееет! — взревел Безалиэль, а я вместе с ним бросился за тварью, во весь опор по заснеженному полю.

Воздух рассёк пронзительный визг, и синяя молния сверкнула — метнулась к гримлоку, державшему Саралин. Это была Халлизель: кружила и клевала тварь. Того это не притормозило: он взмахнул когтистой лапой и сбил птицу на землю.

— Бес! — закричала Сорка, бегом бросаясь через прогалину к лесу справа.

Ещё двое гримлоков уносили Бес — она лягалась и вопила — слишком высоко, чтобы мы достали, и слишком быстро, чтобы угнаться.

— За ними! — крикнул я и рванул к Вайкенскому лесу.

Безалиэль пошёл рядом, и остальные воины тоже: все мы неслись, что было сил, за чудовищами, укравшими двух наших детей. И один из них — сладкий младенец моего ближайшего друга.

Воздух в Вайкенском лесу был вязкий, а голые, сучковатые ветви торчали, как костлявые караулы подземного мира. Лес не был мёртв: деревья стояли высоко и прочно, хоть и без листвы. Но дичи мы тут никогда не добывали на зимние трапезы. Будто лесные звери чуяли: в этой атмосфере что-то не так, что-то недоброе.

— Сюда! — крикнул Бром, припадая к земле, разглядывая корявый корень, что перерезал тропу.

Когда я пробегал мимо, заметил на коре каплю ярко-синей крови — и запах Бес на ветру. Её ранили, когда утащили. Кишки свело. Двое самых уязвимых из клана — похищены, и одна из них ранена.

Мы летели дальше, и лес темнел по мере того, как мы углублялись. Мы сюда и за хворостом-то ходили редко, а уж так глубоко — никогда. Тощие, нагие ветви тянулись вверх, переплетаясь с соседями, словно сплетали решётку из перепутанных пальцев. Я никогда не чуял здесь ни дриад, ни наяд, ни спрайтов — никого из фейри. Пустошь, которую мы обходили стороной.

Детский плач эхом отозвался вдалеке.

— Саралин, — простонал Безалиэль и сорвался на звук.

Мы бросились следом — беспомощно. В следующий раз её крик донёсся уже куда дальше. Но мы бежали, всё глубже в Вайкенский лес, и ледяное нутро этого места пробирало до костей.

Мы бежали, пока серое небо, мелькавшее в разрывах ветвей, не почернело. Пока нас всех не выжало насухо бесплодное преследование, и луна не высунулась меж крон над нами.

У самых оснований деревьев, глубоко в чаще, местами рос мох; снег лежал редкими кучами у вздутых корней. Мы вышли на поляну, и Безалиэль остановился. Я — тоже. Остальные сомкнулись кругом. Мы застыли и прислушались. Я глубоко втянул воздух, выискивая врага. Запах гримлоков ослабел. Порыв ветра с хрустом тряхнул ветви над нами — будто кости в братской могиле.

— Её нет, — голос Безалиэля треснул от муки. — Моё дитя. — Он вцепился пальцами в волосы и взревел на полумесяц, выглядывающей из-за прорех в голых ветвях, словно он созерцал наше бессилие.