Книга Лорд зверей, страница 94 – Джульетт Кросс

— О, Редвир… — хрипло прошептала Джессамин. Я не смог поднять на неё глаз. Тем более что не всё было сказано.

— Мать защитила своего Гунлина и связала себя с отцом. Долго она не могла зачать; я стал их единственным ребёнком. Но в день келла’мира, что сделал меня полноправным воином Ванглосы, она отвела меня от праздника. Обняла, благословила, сказала, что знает: однажды я буду лордом, которого будут уважать и любить. И ушла.

Я закрыл глаза: если бы можно было повернуть время, остановить её.

— На следующий день мы нашли мать, плывущую лицом вверх в озере Морин.

Она ахнула и крепче сжала мою ладонь обеими руками. Пока она не успела произнести, как это ужасно, я быстро закончил.

— В ту же ночь мы сожгли её на погребальном костре. А отец ушёл в лес и вонзил клинок себе в сердце.

Я ждал, что она что-нибудь скажет: что мой отец чудовище, что история — сплошное горе, что ей больно за меня. Но она не сказала ничего из этого.

Она поднялась с ложа и расшнуровала корсет лифа, спустила его с плеч и уронила на пол. Это было не то, чего я ожидал. Я остался сидеть, неподвижный, пока она сдёргивала сапожки и чулки; потом подошла, опустилась мне на колени, оседлала бёдра.

Не колеблясь, она провела тонкими пальцами по моей челюсти и накрыла мои губы своими. Я тоже не колебался. Вцепился пальцами в её волосы и удержал, входя языком в её рот на стоне. Запах её возбуждения только подстегнул.

Её пальцы возились со шнуровкой моего жилета, но я расправился с ним быстрее и отбросил в сторону. Она всхлипнула и провела короткими ногтями по моей груди сверху вниз, прижалась промежностью — и промочила мне штаны. Мне было всё равно. Мне это нравилось. Я только что рассказал ей печаль — а она сходила с ума от желания. Я не понимал почему, но дураком не был.

Схватив её за талию, я приподнял и взял в рот розовый сосок, играя кончиком языка, пока она не вскрикнула и не выгнулась в моих руках. Я помучил её ещё: виловатым языком скользнул по ложбинке между грудями к другой, легко чиркнул клыками по набухшей вершине.

— Ах… да.

Откинувшись на меха, я потянулся к шнуровке брюк:

— Оставайся сверху. Я буду трахать тебя так. Я хочу видеть, как ты кончаешь, — сказал я, и голос мой был ровным, жёстким от желания.

Её зелёные глаза скрылись под чёрным, полузакрытыми веками, щёки пылали. Она всё ещё стояла надо мной, задыхаясь, ожидая, руки её беспокойно скользили по бёдрам и животу. Когда я расстегнул брюки и освободил член, крепко сжимая его у основания, её рот распахнулся — одна рука соскользнула к груди, чтобы прикрыть её, но она тут же отдернула ладонь, окрашенная стыдом.

— Нет, детка, — я сжал её бедро свободной рукой и направил вниз. — Хочу видеть, как ты прикасаешься к себе. Сожми их для меня… эти идеальные груди.

Головка моего члена коснулась её входа в тот миг, когда она начала опускаться. Осторожно, робко, она подхватила грудь, сжала её, большие пальцы провели по вершинам сосков, и из неё вырвался тихий, монотонный стон.

Я сжал её бёдра и чуть толкнулся вверх. Она была до краёв наполнена влагой — я вошёл в неё легко, до конца.

— Ты вся мокрая, — выдохнул я, подаваясь выше, чувствуя, как её грудь подрагивает в собственных ладонях. — Вот так… чёрт, да.

Дольше сдерживаться было невозможно. Она — самое прекрасное, самое чувственное создание, которое я когда-либо видел. И она — моя.