Книга Короли и кости, страница 4 – Джульетт Кросс

— Папа, ты и так хорошо сыграл. Ты должен отложить это на зиму…

— Уйди, Марга, — отмахнулся он от меня. — Иди убери столы после клиентов.

Я не стала говорить ему, что все столы давно чистые, потому что у нас не было посетителей с тех пор, как посол и его люди прибыли два дня назад.

Древесные фейри не любили общество лунных. Не то чтобы мы были врагами, но лунные фейри часто пытались показать своё превосходство, особенно такие, как Рукард, с титулом благородного лорда. Они заставляли других фейри чувствовать себя неловко.

Как и меня в этот самый момент.

На столе было вырезано игровое поле, состоящее из четырёх квадратов вокруг центрального круга. Каждый из квадратов представлял одну из четырёх стихий: небеса, обозначенные звёздами; океаны, отмеченные волнистыми линиями; землю с круглыми камнями и горы с острыми пиками. В центре находился круг трёх адов, разделённый на треугольные сектора. А в самом центре треугольников — трон.

Когда игрок бросал кубок, наполненный тремя камнями, шестью костями и черепом грызуна, результат броска определял очки игрока за этот раунд. Я никогда не утруждала себя изучением правил, потому что ненавидела эту игру.

Она соблазняла отца тратить деньги, которые нам были нужны, чтобы наполнять кладовую едой, а бочки — мёдом.

Я знала только то, что камни приносили больше очков, чем кости, а четыре внешних квадрата были безопаснее и давали больше очков, чем три ада. Но если что-либо оказывалось на троне, очки удваивались. А если череп грызуна приземлялся на трон, игрок сразу объявлялся победителем, независимо от результата других.

Отец сдвинул все свои монеты в пустой квадрат слева от игрового поля.

— Ставлю все, — весело заявил он.

Камень тревоги упал в глубину моего живота. Я видела это прежде — его безграничную уверенность в победе, когда всё обычно оборачивалось против него.

— Высокие ставки, — серьёзно заметил Рукард, задумчиво почесав гладко выбритый подбородок. — Но я их принимаю.

Он достал из внутреннего кармана своего расшитого серебром камзола кожаный мешочек с монетами и высыпал их на стол. Там были не только серебряные и медные монеты, но и явное мерцание золота.

Я ахнула. Отец тоже. Но не по той же причине. Пока его глаза алчно блестели, я знала, что мои сверкали от страха.

— Я добавлю и это, — с усмешкой произнёс Рукард, снимая с пальца золотое кольцо с тройкой сапфиров и кладя его поверх монет. Оно упало с тяжёлым звоном.

— Я пас, — сказал тёмноволосый стражник.

— Я тоже, — добавил второй, откинувшись на спинку стула и делая глоток мёда.

— А вы, Фестис? — спросил Рукард. — Уверен, такой человек, как вы, способен остаться в игре.

Моё сердце сжалось ещё сильнее. Рукард прекрасно знал, какие слова уколют гордость отца и заставят его продолжить.

— Я… э-э… — Отец нервно хихикнул. — Не уверен, что смогу сравнять вашу ставку.

Он бросил на меня взгляд. Я застыла в нескольких шагах с кувшином мёда в руке. Затем он вытащил что-то маленькое, блестящее, из кармана брюк и положил рядом с кольцом.

Моя свободная рука инстинктивно коснулась шеи, хотя я уже знала, что там ничего нет. Это было моё ожерелье — единственная ценность, оставшаяся от матери. Она оставила его, когда покинула нас. Когда мне было десять, я нашла его в отцовской шкатулке с безделушками и с тех пор носила.