Книга Мой Неидеальный прынц, страница 29 – Наталья Тудаль

— Я… — я хотела сказать «боюсь», но язык не повиновался. Я не боялась. Я была загипнотизирована. Этой ночью. Этим человеком. Этой странной, извращенной игрой, в которую мы играли.

— Ты должна бояться, — прошептал он, и его рука поднялась, чтобы коснуться моей щеки. Его пальцы были грубыми, шершавыми от рукояти меча, но прикосновение было на удивление нежным. — Я опасен. Для тебя — особенно.

— Почему особенно? — мой голос прозвучал тихо и предательски сдавленно.

— Потому что ты единственная, кто посмел меня бросить вызов, — его лицо склонилось к моему. — И единственная, кому я это позволил.

Его губы были в сантиметре от моих. Я чувствовала тепло его дыхания, запах вина, кожи и чего-то неуловимого, что было просто им. Вся моя воля, вся моя ярость, вся моя защита — все растаяло в этом лунном свете, под его прикосновением.

И тогда он поцеловал меня.

Это был не поцелуй ненависти. Не поцелуй гнева. Это был поцелуй завоевателя. Властный, требовательный, полный невысказанной страсти и того самого вызова, что витал между нами с самого начала. В нем была вся наша борьба, вся ярость, все невысказанные слова.

И самое ужасное, самое прекрасное было то, что я ответила ему. Мои губы отозвались на его натиск. Мои руки сами поднялись и вцепились в складки его рубашки, чтобы не упасть. Мир сузился до точки — до его губ, его рук, его тела, прижатого к моему.

Он был моим врагом. Он был моим мужем. И в эту секунду я хотела его так, как никогда никого не хотела в жизни.

Он оторвался так же внезапно, как и начал. Мы стояли, тяжело дыша, лоб в лоб. Его глаза пылали в темноте.

— Вот видишь, — его голос был хриплым. — Я опасен. Я могу заставить тебя забыть, кто я. Забыть, что ты должна меня ненавидеть.

— Я не забыла, — выдохнула я, но мои слова прозвучали слабо и неубедительно.

Он усмехнулся, горько и понимающе.

— Лжешь. Так же, как и я.

Он отступил на шаг, и ночной холод снова хлынул между нами, заставляя меня содрогнуться.

— Иди в свою комнату, Мэриэм.

Он не называл меня так раньше. Просто «Мэриэм». Без насмешки, без ненависти.

Я не помнила, как добралась до своей комнаты. Я закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и сползла на пол. Мои губы горели. Мои руки дрожали. Во рту был вкус его вина и его поцелуя.

Я провела пальцами по губам, пытаясь осмыслить произошедшее. Он изгнал Лизу. Он признал свою ошибку. Он поцеловал меня.

И самый главный вопрос был: что теперь? Что теперь будет между нами? Война продолжится? Или она перешла на новый, куда более опасный уровень?

Я подошла к зеркалу. В темноте я едва различала свое отражение — растрепанные волосы, распухшие губы, глаза, полные смятения и какого-то дикого, непонятного блеска.

Я не узнавала себя. И не узнавала его.

Игра изменилась. Теперь ставки были выше. Гораздо выше. Теперь на кону было не просто выживание. На кону было мое сердце. И я боялась, что проиграю эту партию еще до того, как она по-настоящему начнется.

Следующие несколько дней в замке витала странная, неловкая тишина. Мы с Итаном избегали друг друга. При встрече в коридоре наши взгляды скользили мимо, мы делали вид, что не замечаем друг друга. Но воздух между нами был густым и звенящим от невысказанного — от того поцелуя, от тех слов, что были сказаны в лунном саду.

Он выполнил свое обещание. Лизу я больше не видела. Слуги шептались, что ее рано утро, закутанную в плащ, вывели к ожидающей карете и увезли в неизвестном направлении. Ни слез, ни сцен. Тихий, стремительный и беспощадный разгром. Это было по-военному эффективно и немного пугающе.