Книга Мой Неидеальный прынц, страница 93 – Наталья Тудаль

— Я буду пробовать его сама, — сказала я, глядя на обе половинки. — Начну с микроскопической дозы. Буду увеличивать, пока не пойму эффект. Мы должны выяснить, как оно работает, и найти безопасную дозу.

— НЕТ! — рык Итана прозвучал так, что задребезжали стекла в окнах. Он схватил меня за запястье. — Я не позволю тебе травиться какой-то поганкой!

— Это не поганка, это, вероятно, противоядие! — я попыталась вырваться. — И у нас нет выбора! У нас нет времени искать другого специалиста! Я должна это сделать!

Льера Брошка встала между нами. Ее лицо было жестким.

— Остановитесь. Оба. — Она посмотрела на меня. — Она права. Другого пути нет. — Затем повернулась к Итану. — А ты не будешь ей мешать. Ты будешь стоять на страже. Если с ней что-то случится... ты должен будешь действовать. Понял?

Итан смотрел на нас, и в его глазах бушевала война. Страх за меня. Понимание необходимости. И яростное нежелание рисковать. В конце концов, он с силой выдохнул и кивнул.

— Ладно. Но я буду рядом. Все время.

Эксперимент занял весь следующий день. Я начала с крошечного, меньше булавочной головки, кусочка корня. Растолкла его в порошок и растворила в воде. Выпила. Первый час ничего не происходило. Затем я почувствовала легкое, едва заметное ощущение тепла, разливающееся по телу. Легкую эйфорию. Сердцебиение чуть участилось.

Я ждала. Симптомов отравления не было. Через четыре часа я приняла дозу побольше. Эффект был схожим, но ярче. Я чувствовала прилив сил, ясность ума.

— Похоже, это и правда сильный тоник, — записала я в своем новом блокноте, дрожащей рукой. — Возможно, он усиливает кровообращение и стимулирует нервную систему. В малых дозах — безопасен.

К вечеру, после третьей, еще более увеличенной дозы, у меня началась легкая тахикардия и я не могла уснуть. Это был предел.

— Достаточно, — приказал Итан, забрав у меня оставшийся корешок. — Ты определила максимальную безопасную дозу. Больше ты себя не подопытным кроликом.

Я была измотана, но торжествующа. У нас было оружие. Теперь нужно было доставить его цели.

На следующий день я снова вызвала маэстро Гильома. На этот раз я была с ним предельно откровенна... насколько это было возможно.

— Маэстро, император болен. Очень болен. И его лекари... не справляются. У меня есть средство. Оно может ему помочь. Но его нужно добавлять в его пищу. Без ведома кого-либо. Даже его личного повара.

Гильом побледнел как полотно.

— Льера... это... это слишком опасно! Если что-то случится...

— Если ничего не случится, с императором случится непоправимое, — жестко сказала я. — Я уже проверила это средство на себе. Оно безопасно. Но оно должно попадать к нему регулярно. Хотя бы раз в день. В самом малом количестве.

Я протянула ему маленький мешочек с тщательно отмеренным порошком из мандрагоры — одной безопасной дозы.

— Сегодня. В его ужин. Раствори это в соусе. В чем угодно. Только сделай это.

Он смотрел на мешочек, как на раскаленный уголь. Его руки дрожали.

— Я... я не могу... Меня казнят!

— А если император умрет, и выяснится, что вы могли его спасти, но не стали, вас казнят за предательство, — безжалостно парировала я. — Выбор за вами, маэстро. Быть палачом или спасителем.

Он был в ловушке. Я загнала его в угол, использовав его же тщеславие и страх. Это было жестоко. Но иного выхода не было.