Книга Мой Неидеальный прынц, страница 94 – Наталья Тудаль

Он взял мешочек. Его пальцы сомкнулись вокруг него.

— Один раз, — прошептал он. — Только один раз.

— Этого будет достаточно, — соврала я. — Чтобы показать эффект.

Он ушел, постаревший на десять лет за несколько минут.

Мы ждали. Весь вечер. Ночь. На следующее утро мы узнали, что император, который последние недели почти не вставал с постели, потребовал завтрак и даже ненадолго вышел в сад.

Это сработало.

Но наша радость была недолгой. В тот же день герцог Людвиг, лицо которого было темной маской, объявил, что заседание Совета по нашему делу назначается через три дня. Окончательное.

Нам дали ровно столько времени, чтобы наше «лечение» возымело видимый эффект, но недостаточно, чтобы император полностью оправился и смог нас защитить.

Наш невидимый враг и наш невидимый союзник играли с нами, как с марионетками. И теперь нитки натягивались до предела.

Три дня. Семьдесят два часа, наполненных лихорадочным ожиданием и притворным спокойствием. Мы с Итаном изображали уверенность, которую не чувствовали. Льера Брошка, казалось, высечена из гранита, но по ночам я слышала, как она бесцельно ходит по своей комнате.

Маэстро Гильом, наш перепуганный союзник, продолжал свою тихую работу. Каждое утро он получал от меня новый мешочек с порошком, и каждое утро мы с замиранием сердца ждали вестей из императорских покоев. Вести были обнадеживающими: император становился активнее, появился аппетит, даже цвет лица улучшился. Но было ли этого достаточно?

Утром четвертого дня нас торжественно и мрачно проводили в тот самый зал заседаний Совета. Он казался еще больше и холоднее, чем в прошлый раз. Длинный дубовый стол, за которым сидели семь самых могущественных людей империи, напоминал эшафот.

Герцог Людвиг председательствовал. Его лицо было непроницаемо, но в глазах, скользнувших по мне, я прочитала ледяное любопытство. Он знал. Он не мог не знать, что что-то происходит с императором. Брат Малахий сидел справа от него, его черные глаза горели фанатичной уверенностью. Он был готов к победе.

Процедура началась. Брат Малахий зачитал обвинение, его голос вибрировал в тишине зала. Колдовство. Странные знания. Влияние на умы. Свидетельства из деревни. Смерть Гурия. Он выстраивал картину методично, не оставляя места для сомнений: я была опасной еретичкой, чумой, которую нужно выжечь каленым железом.

Затем давал показания Итан. Он говорил о моей «учености», о пользе, которую мои знания принесли замку, о нелепости обвинений. Он был тверд и убедителен, но я видела, как судьи смотрят на него с снисхождением. Влюбленный муж, ослепленный чарами.

Мне дали слово в последнюю очередь. Я поднялась, чувствуя, как подкашиваются ноги, но заставила себя выпрямиться. Я начала так же, как и в прошлый раз: о логистике, архитектуре, медицине. Но на этот раз в моем голосе не было и тени высокомерия. Только усталость и горькая решимость.

— Ваши Светлости, — сказала я, обводя взглядом их лица. — Вы слышали много страшных слов. «Колдовство». «Ересь». Но я задам вам один простой вопрос: разве знание — это грех? Разве желание облегчить страдания, накормить голодных, вылечить больных — дело рук дьявола?

Я сделала паузу, давая вопросу повиснуть в воздухе.

— Меня обвиняют в том, что я исцеляла людей травами, не упомянутыми в общеизвестных лечебниках. Но разве мир знаний ограничен одной-двумя книгами? Разве наша империя стала великой, закрыв глаза на все новое и неизведанное?