Книга Белая мгла, страница 7 – Камбриа Хеберт

— Убирайся! — закричала она.

Я не хотел вставать — я был нагим. Это только усугубило бы ситуацию.

— Не могли бы вы подать мне то одеяло? — спокойно попросил я, протягивая руки, показывая, что не собираюсь нападать.

Она подцепила одеяло кочергой и швырнула его в меня. Я обмотал его вокруг талии и встал. Было приятно снова оказаться в собственном теле.

— Знаю, это прозвучит безумно, но та собака, которую вы нашли, — не была собакой.

— Ты с ума сошёл? Сколько вас здесь ещё? Я убила твоего друга и сделаю то же самое с тобой!

— На самом деле, это я его убил, — сказал я. Хотя, честно говоря, не был уверен, что он мёртв.

Она отступила, держа кочергу перед собой.

— Убирайся.

— Тот мужчина, которого вы видели утром, влез через окно. Вы выстрелили в него из дробовика. А ваша... э-э... собака перегрызла ему горло.

— Откуда ты это знаешь? Где моя собака?

— Вот именно это я и пытаюсь объяснить. Это была не собака. Это был я.

— Ты, — повторила она.

— Да. Я оборотень. Волк-оборотень.

Она покачала головой.

— Ты нашла меня в лесу, полумёртвого. Притащила сюда на красных санках. Вытащила три пули из моего бока... Ты спасла мне жизнь.

— Откуда ты знаешь? Ты следил за мной? — спросила она, побледнев.

— Знаю, в это трудно поверить, но это правда. Если я лгу — где тогда твоя собака? Как я мог попасть внутрь, если дверь и окна заперты, а звуков разбитого стекла ты не слышала?

— Не двигайся, — сказала она и выбежала из комнаты. Я слышал, как она бегала от окна к окну, проверяя, прав ли я. Несколько раз позвала собаку. Я стоял неподвижно, пока она не вернулась — бледная, потрясённая, с недоверием во взгляде. Но другого объяснения происходящему не было.

Я перевёл взгляд на дробовик в её руках.

— Я уйду и не вернусь, — сказал я, поднимая руки.

Она посмотрела на входную дверь.

Я начал медленно приближаться, не отрывая глаз от ружья. Когда уже был у двери и взялся за ручку, я обернулся:

— Спасибо за помощь. И, кстати... у тебя чертовски вкусное печенье с корицей.

Я открыла входную дверь, и холод пробежал по моей обнажённой коже. Я не замёрзну, но будет неприятно.

— Подожди.

Это единственное слово заставило меня остановиться. Я оглянулся через плечо.

— Закрой дверь.

Я закрыл дверь и ждал, что она будет делать. К моему удивлению, она опустила дробовик, но не убрала его.

— Даю тебе пять минут, чтобы объяснить.

Я открыл рот, чтобы начать, но она подняла руку:

— Сначала давай я принесу тебе штаны.

Я старался не обращать внимания на то, что у неё здесь есть мужская одежда. Пытался убедить себя, что она имеет право на личную жизнь и что мы едва знаем друг друга.

Мои усилия оказались бесполезны.

Меня ужасно бесил сам факт, что у неё есть мужская одежда. Мысль о том, что какой-то мужчина мог прикоснуться к ней, приводила меня в ярость.

И всё же я действительно знал её. Она была храброй и заботливой, верной и сильной. И, к тому же, вкусно готовила.

Я говорил до хрипоты. Рассказал ей всё, что помнил из своего пребывания здесь, даже назвал цвет её нижнего белья. Не знал, поверила ли она, но она опустила ружьё. Оно всё ещё было в пределах досягаемости, но, по крайней мере, она больше не держала его до побелевших костяшек.

— Итак, ты говоришь, что ты оборотень. Оборотень-волк. Вервольф?

— Я не вервольф. Есть разница между оборотнями и вервольфами.