Книга Как вы здесь оказались, мисс Гроуэл?!, страница 26 – Наталия Ники

Между тем за окном уже смеркалось, и последние лучи солнца позолотили подоконник. Получается, что я проспала весь день.

На непослушных ногах я добрела до двери, но та все еще была заперта. Снаружи царила мертвая тишина, а в комнате даже не было кувшина с водой, чтобы утолить жажду.

Я долго колотила в дверь — никто не ответил, и звука шагов не было слышно. Они что, забыли меня здесь?

Грохнув еще несколько раз по деревянному полотну, я обессиленно опустилась на пол. Никого. Гробовая тишина. Как будто все вымерли. Даже если все на фабрике, должна же быть Молли, кухарка! От внезапной мысли стало не по себе. А что, если они решили уморить меня голодом и жаждой? Оставить на несколько дней без еды и воды?

Нет, не может этого быть. Граф говорил, что мы «поговорим»! Я закрыла глаза, откинувшись спиной на дверь, и передо мной опять возникло перекошенное лицо Вофе с оскаленными зубами.

«Не буду думать об этом! — приказала себе мысленно, зажмурилась и потрясла головой. — Нужно успокоиться и просто найти способ выбраться отсюда. Потом разберусь, что случилось!».

Я еще раз осмотрела темную бедную комнатку. На окно надежды не было — оно было забрано крепкой решеткой с той стороны. Дверь, конечно, выглядела достаточно хлипкой, но не выбивать же ее, в самом деле.

А вот замок… Еще в своем несчастливом детстве я научилась вскрывать замки булавками. Матушкины дружки часто запирали нас вдвоем в нашей каморке на улице Потьи. Затем мама и сама ушла, закрыв дверь и забрав с собой ключ. Навсегда. От голодной смерти в запертой комнате меня спасли две пристегнутые к подолу булавки.

Я быстро сунула руку в карман, чтобы почувствовать их холодные дужки, — теперь, даже когда моя жизнь стала относительно благополучной, я все равно носила их с собой. И вот они опять пригодились. Может, там и конфеты есть? Я просунула руку глубже в карман и наткнулась на что-то твердое. Но это были не конфеты. К сожалению.

Это была карточка Ванессы Эванс! Видимо, когда напало чудовище, я машинально сунула ее в карман.

Ванесса Эванс, о которой мне рассказывала Нора.

Напрягая зрение, я внимательно изучила кусочек картона — короткая запись на нем гласила, что Ванесса Эванс родом из Праты, двадцати лет, обладала нравом трудолюбивым и любознательным, а также иными исключительными способностями.

О, как же Вофе расстарался, описывая девушку!

Написано было и то, что Ванесса была обходительна, изящной внешности, с прекрасными светлыми волосами и лицом. И даже то, что своей красотой могла сравниться лишь с богиней Микой, женой Золотого бога.

Неужели это и вправду писал управляющий? Это было как-то чересчур. Похоже, что, когда Нора говорила об отношениях между Ванессой и Вофе, — это не было преувеличением.

Я задумчиво повертела кусочек картона в руках. Последним было написано то, что Ванесса выбыла прошлой весной. Но, видимо, подразумевался переход в другой цех, ведь Нора говорила, что Ванесса работала потом в Цехе Развития почти до конца зимы, после чего сбежала, похитив важные бумаги.

Поверхность карточки была неровной, чуть выпуклой посередине и сужающейся к краям, словно внутрь нее было что-то вложено. Я присмотрелась к граням — так и есть, карточка была кармашком, состоящим из двух склеенных картонок. Я раздвинула края и вытряхнула содержимое на ладонь. Потом подошла к окну, чтобы получше рассмотреть.