Книга Как вы здесь оказались, мисс Гроуэл?!, страница 44 – Наталия Ники

Ох, как же было хорошо! Но я знала, что лучшее место — у дальней стены. Самое прохладное.

Взяв приставную лестницу, я двинулась к полкам.

Самая захламленная была наверху: на ней вперемежку стояли коробки с несшитыми документами, связки старых газет, книги и даже ящик с колбами. А еще предметы, предназначение которых я так и не смогла понять.

Облачко пыли поднялось и мелкой мукой осело на волосах и платье.

«Ну вот, — подумала я, — эта пыль проникла куда только можно и нельзя. Представляю, сколько едких насмешек мне придется выслушать, если граф неожиданно появится! Хорошо, что у меня всегда с собой есть платок. Платок и булавки — неизменная часть моего гардероба».

Интересно, а предыдущий секретарь хотя бы думал про уборку здесь? Или просто все ненужное закинул наверх и забыл, как дурной сон?

Хотя, если секретарем была Черити, то особой прыти от нее ждать не приходилось. Так было и дома — уборку всегда делали мы с Тамиллой, а сестре то в библиотеку нужно, то на встречу с профессором, то «сделаю потом».

Вот взять эту книгу — до того грязная, что даже название не прочитать! Я потерла платком посеревший корешок. Под толстым слоем пыли книга оказалась синей, а по центру было выбито золотым тиснением: «Искажение в Лире: гнев богов или злой умысел?».

Любопытно. Про искажение нам рассказывал профессор Хатчинсон по «Истории мира», но я не особо слушала. Поэтому имела весьма смутное представление, вроде это какая-то магическая болезнь, от которой нет спасения. Я открыла книгу на середине:

'В то время я жил в Тарее, портовом городе на юге королевства Лира. И имел несчастье наблюдать за тем, как у дочки трактирщика, у которого я снимал комнату, развилась эта напасть. Хотя я не сразу понял, с чем имею дело.

Где-то за две недели до обращения ее движения стали неестественными и резкими. Чем-то она стала напоминать животное, — к примеру, желала обнюхивать других людей, что вызывало у посетителей таверны, которые состояли в основном из матросов и служивых, не счисленное веселье.

А иногда в ее глазах появлялся странный отблеск рубинового цвета и…'.

— Мисс Гроуэл, — бархатный голос прямо под моей лестницей заставил меня подпрыгнуть, — Я же велел вам заниматься письмами! Разве архив подходящее…

От испуга я выронила книгу, мир вокруг сделал кульбит, и с пронзительным воплем я отправилась следом. Каменный пол стремительно приближался, а я мысленно попрощалась со своим лицом, которое хоть и было несуразным, с большим ртом и всё в веснушках, но все же было моим, родным; и с ребрами, которые мне ничего плохого не сделали; как сильные руки перехватили меня и поставили на ноги. Острые края полки впились в спину.

Сначала я открыла один глаз, а потом другой — надо мной нависал Нолорано, прижимая длинным твердым телом. Грудь его тяжело вздымалась, а породистое лицо было так близко, что я ощутила на своих губах чужое мятное дыхание.

«Наверное, последнее, что можно было ожидать от такого сильного, закрытого и надменного человека, преступника, так это то, что его любимым напитком окажется чай из земляничной мяты!» — мелькнула у меня неуместная мысль.

Нолорано не отходил, пауза затягивалась, а сердце медленно отбивало секунды. А я не могла перестать смотреть на расплавленное серебро глаз. Я даже не замечала, что у него такие длинные ресницы, мягкая перламутровая кожа, капризный изгиб губ. Какие они на ощупь? Такие же нежные?