Книга Забираю вас себе!, страница 20 – Тина Солнечная

И в этот миг магия вспыхнула между нашими телами — будто искры от удара стали. Он замер, вдавившись в меня, и я почувствовала, как сила вливается в него, наполняя, оживляя, возвращая нечто важное.

Мы оба застыли в этой вспышке — я с губами, прижатыми к его шее, он с лицом, уткнувшимся в мои волосы.

А потом он начал двигаться вновь. Жестко. Жадно. До тех пор, пока я не вскрикнула, содрогаясь в сладком безумии, пока не растворилась в этой волне огня и восторга.

Он дождался, когда я перестану содрогаться от оргазма, перехватывая мой стон горячим поцелуем, и кончил в меня, с громким, низким выдохом и тяжёлым стоном.

Он откинулся рядом, на спину, всё ещё тяжело дыша.

— Я смог поднять вам настроение, лея? — выдохнул он с хриплой усмешкой.

Я облизала губы, медленно повернулась к нему и, улыбнувшись, прошептала:

— Более чем, — ответила я, не скрывая довольства в голосе.

Он закрыл глаза, позволив себе короткую передышку, а я смотрела на него, всё ещё ощущая внутри его тепло. В теле струилась тягучая волна удовлетворения, но вместе с ней — любопытство и мысль, что теперь мне нужно больше. Больше знаний. Больше контроля. Больше этих мужчин, у которых в глазах сгорает покорность, но внутри спрятано куда больше.

Он всё ещё лежал рядом, лениво скользя пальцами по моей талии, когда вдруг заговорил, хрипло, с оттенком дразнящей покорности:

— Чем ещё я могу поспособствовать вашему настроению, лея?

Я повернулась к нему на бок, упираясь локтем в подушку и глядя прямо в его лицо. Он был слишком красивый, и это раздражало. Потому что отвлекало.

— Напомни мне, что на сегодня было запланировано? — спросила я спокойно, но с тем холодком, который, как я уже поняла, в этой роли ожидался.

Он задержал дыхание на долю секунды. Еле уловимый миг — и всё же я его поймала. Не хочет говорить. Почему?

Я приподняла бровь.

Он отреагировал, как натянутый канат — тихо выдохнул и выпрямился.

— Сегодня, по вашему приказу, должен пройти урок послушания… в общем зале, — произнёс он с неохотой.

Эта новость меня не порадовала. Никакого желания устраивать спектакли. Но я не подала виду — глаза его и так были полны тревоги. Он знал, что я не в восторге, и, возможно, надеялся, что забуду.

— Всё ли готово? — уточнила я, натягивая на себя шелковый халат, который больше скрывал, чем грел.

— Талмер... всё ещё в плохом состоянии, лея. — Он медлил. — Я не уверен, что он способен участвовать.

Я нахмурилась, вспоминая, что уже отдала приказ подлатать его.

— Я уже распорядилась, чтобы его подлечили, — отрезала я.

— Томрину? — переспросил он с удивлением, которое быстро сменилось тревогой.

— Знаешь, — протянула я, глядя на него из-под полуприкрытых ресниц, — теперь, после твоей реакции, я начинаю думать, а не ошиблась ли…

Он не дал мне закончить. В следующую секунду оказался надо мной, опираясь на руки по обе стороны от моего тела. Глаза пылали чем-то, что сложно было назвать просто возбуждением. Он будто пытался что-то доказать. Или скрыть.

— Что это? — хмыкнула я. — Решил снова меня трахнуть, чтобы я подобрела?

Он будто очнулся — резко остановился, тяжело сглотнул, не отводя взгляда. А потом так же резко отпрянул, опускаясь на колени.

И это выражение на его лице… Как у раба, который понял, что переступил невидимую черту.

— Простите, лея. Я... переборщил. Просто... — он поднял глаза, карие, тёмные, тревожные, — не хотел, чтобы ваше хорошее настроение исчезло.