Книга Тайна доктора Авроры, страница 167 – Александра Федулаева

Слова дались с трудом. Убийство. Моего мужа. Лорда Николаса Сеймура, графа Элдермура.

Слуги зашевелились. Миссис Дейвис кивнула, едва поклонившись, и поспешила прочь, почти бегом. Джарвис же остался стоять, будто приклеенный к полу. Я схватила его за руку.

— Живо! — сорвалось у меня. — Он должен знать первым. Только он. Ни одна сплетница в доме не должна успеть опередить гонца.

Он кивнул и, наконец, бросился к лестнице.

Я обернулась к Лоримеру, который уже стоял рядом. Мужчины, сопровождавшие его, держались чуть поодаль, переглядываясь.

— Вы были здесь, когда это произошло? — спросила я, стараясь говорить спокойно, но голос всё равно дрожал.

— Нет, миледи, — Лоример нахмурился. — Мы вошли и услышали крик. Это миссис Дейвис кричала. Она направлялась в служебные помещения, проверить, всё ли в порядке, и решила заодно узнать, не нужно ли что-то лорду. И увидела… — он замолчал, не в силах продолжать. Его глаза были полны тревоги и печали, а руки дрожали. Он выглядел глубоко удручённым.

— Что это за люди с вами? — я указала на мужчин.

— Это помощники городского следователя. Мы возвращались с южной дороги. Лорд Сеймур… просил их взглянуть на кое-какие документы.

Мой разум цеплялся за каждую деталь.

— Пусть осмотрят комнату. Немедленно. До того как всё будет затоптано. Не дайте никому входить сюда без моего разрешения. Ни одного шага! — Я ощущала, как голос снова становится моим. Паника отступала. Я снова была Аврора Сеймур. Хозяйка этого дома.

Я обернулась на мужа. Его лицо оставалось спокойным, почти умиротворённым. Но я знала — он умер не своей смертью. Медленно осмотрела его, уже не как жена, а как врач. Неважно, что в прошлой жизни — ветеринар. Принципы биологии одинаковы. Признаки — те же.

Я склонилась ближе. Рассвет заливал комнату, становился ярче, скользя по лицу Николаса. И тогда я увидела. На коже, у краёв рта, темнели слабовыраженные цианотичные пятна. Над скулой — едва заметный серовато-синий налёт. Под нижней челюстью — капиллярные кровоизлияния. Тонкая сетка, как тень от кружевной вуали. И главное — глаза. Не полностью сомкнутые веки в мертвенной неподвижности, и под ними — слабые отёки.

Асфиксия.

Я не отводила взгляда, пока внутренний голос не стал называть вещи своими именами. Гипоксия. Гиперкапния. Удушение. Не спонтанное. Не вызванное отёком, судорогой или ядом.

Механическое воздействие. Прямая компрессия.

Подушка.

Я обернулась на неё. Она лежала небрежно, но была смята, как будто её сжали. На её нижней части — затемнение, влажное пятно. Может, от дыхания. Может, от пота. Это была не просто пыль или плохо выстиранное бельё. Я знала, что означает такой след. Подушку держали. Сильно. Долго.

Он боролся. Но либо был слишком ослаблен… либо знал нападавшего. Удивлён, но не напуган. Возможно, даже уснул перед этим.

Я прикусила губу.

Трость. Почему она упала? Он пытался встать? Или хватался за что-то?

Я подошла к ней и внимательно рассмотрела. Наконечник был выщерблен. Излом свежий, край древесины ещё не потемнел от воздуха. Он, возможно, опирался на неё в последнюю секунду, пытался… отбиться? Позвать?

Но никто не услышал его из-за непрекращающегося грома и молний.

Я медленно повернулась к окну. Свет за стеклом стал яснее — день вступал в свои права, пробиваясь сквозь тучи. Ветер дул с северо-востока, сквозняк качал тяжёлые портьеры.