Книга Тайна доктора Авроры, страница 169 – Александра Федулаева

Генри взглянул на меня и только кивнул.

— Хорошо. Матушка и Элла помогут Эдит. Мы все встретимся потом в особняке Рэдклиффов. Там ты будешь в безопасности…

— Вам не стоит ездить одной, — спокойно сказал Грэхем. — Я поеду с вами, леди Сеймур, а затем, отвезу в особняк. Сейчас важно, чтобы рядом был человек, который выслушает всю правду и подпишет протокол как свидетель.

Я ничего не ответила. Но он всё понял.

Миссис Дейвис поднялась с места.

— Не беспокойтесь, миледи, — тихо сказала она. — Я прослежу за всем, что будет происходить в доме. Помогу собрать вещи. Ничего не потеряется. Никто чужой не войдёт.

Я посмотрела на неё и впервые за это утро почувствовала, как что-то сжимается у меня в груди не от страха, а от благодарности.

— Спасибо, миссис Дейвис, — только и смогла я сказать.

Осталось дождаться экипажа. На мне было чёрное шерстяное платье, которое я не надевала со дня похорон отца. Но теперь настало время снова облачиться в траур.

И на этот раз — не только по умершему. Но и по всему, что он унёс с собой.

Прощание тянулось бесконечно. Казалось, само время в нашем доме замерло в трауре — замедлилось, потемнело, словно пропиталось гарью и пеплом. Всё происходило как в затяжном кошмаре, из которого я не могла выбраться.

Уже в полдень того же дня гонцы увезли первые карточки, отпечатанные на чёрной бумаге с серебром — извещения с указанием даты и временем панихиды, церемонии прощания, последнего шествия. Умер лорд Сеймур. Эту фразу я слышала от десятков людей, произнесённую тихо, со скорбным придыханием или сухо, почти официально, как будто повторяли известие о падении державы. Иногда мне казалось, что не его хоронят, а весь наш дом, всю мою прежнюю жизнь.

После вскрытия, проведённого доктором Лэнгтоном в присутствии судебных экспертов, причина смерти перестала быть вопросом. Эвервуд шумел, как потревоженный улей. Все знали. Все говорили. Он умер не своей смертью. Его убили. Умер ночью, у себя в кабинете, в собственном доме, в центре герцогства.

Я не помню, как протекали те первые дни. Мимо меня проходили люди — бесконечные, одетые в чёрное, перешёптывающиеся, кивающие, с цветами, со взглядами. Кто-то пытался меня обнять, кто-то осуждающе вздыхал. Помню, как однажды утром я застыла у окна и только спустя, когда мимо прошли шесть человек в траурных повязках, поняла, что стояла там, не двигаясь, больше часа.

Особняк Элдорн был украшен в соответствии с высочайшими стандартами траура. Все зеркала, стеклянные и блестящие поверхности были задёрнуты чёрной тканью. Шторы опущены. Даже люстры потускнели — свечи в них были заменены на воск холодного серого цвета. Часы на всех этажах остановили в час его смерти. Дом погрузился в церемониальную скорбь, которая делала даже тиканье шагов чем-то неуместным.

Катафалк остановился у ворот на третий день. Слуги выстроились в два ряда, стоя с факелами. Из городского суда прибыли представители тайной канцелярии и управления лордов. Длинный чёрный гроб, украшенный серебряными гвоздями и родовым гербом, внесли в зал. Там, в библиотеке, его выставили для публичного прощания. Комната, где когда-то звучал его голос, стала усыпальницей.

Поток гостей был нескончаем. Его коллеги по политике, дипломаты, юристы, научные деятели, магистры университетов, даже враги — все приходили. Герцог лично распорядился об организации, и, как всегда, всё происходило безупречно. Был напечатан официальный некролог, опубликованный в утреннем выпуске Эвервудская Газета и Хроники города: «Скончался Его Милость Лорд Николас Сеймур, граф Элдермур, советник герцога, дипломат, государственный реформатор, основатель Северальского общества стратегического развития, кавалер ордена Белой Розы ». Я держала этот текст в руках, но в глазах стояла одна только строка: Скончался.