Книга Ни слова, господин министр!, страница 214 – Наталья Варварова

Представляю, что отразилось на мамином лице. Однако я никак не могла взять в толк, о каком ростке они говорили. Голова стала раскалываться надвое, как только пробовала представить, о чем могла идти речь.

— Это совершенно ни к чему. Лив не нужны слухи такого рода. Особенно после того, как ты замяла ту историю с нападением Эдмунда на короля. Тело мужа должны были с позором сжечь, а его объявили героем, который спас столицу от опасного преступника. Но, если копнут глубже, то найдутся свидетельства, что он погиб во дворце. К тому же Родерика нельзя вечно держать под альдониумом. Он сейчас, как в тумане... Еще дней пять, не больше. Надо отослать его отсюда, чтобы по возвращении мы с Лив уже покинули Фересию и были далеко отсюда.

Богиня, Родерика-то за что? Почему из-за моей дурости он тоже пострадал? Только идиотка могла подпустить постороннего так близко. Но, чтобы я сама ластилась к Стефану, точно нет…

— Я уверена, что насилие доказать можно, — продолжала королева. — Никогда еще Стефан не был так силен, он просто излучает мощь. Я не узнаю фон собственного сына. Нам с Родериком он лжет, что это отсроченное, то есть накопительное действие артефактов, но даже магические предметы не в состоянии дать такой эффект. Если только с их помощью не была досуха выжата человеческая жертва.

— Кроме того, что он забрал у нее всю энергию — от магпотоков ничего не осталось, сплошные дыры, ни разу такого не наблюдала, — он еще вскрыл ей мозг и накидал туда всякой дряни, — мама говорила тихо и при этом жутко. — Я не менталист, я не возьмусь за такие повреждения. Еще неделю назад я бы сказала, что конец очевиден; девочку не спасти. Но, похоже, что она оживает. И как раз благодаря тому, что многие сочли бы за проклятие. Два дня назад она немножко поиграла с Эльфи, а вчера пошутила про одноклассницу, которая выходит замуж за банкира.

На пол опрокинулось что-то тяжелое, зазвенела посуда. Мама велела вынести все ковры на чистку после той ночи, когда отец истекал кровью на одном из них. Потом она просто о них забыла или махнула рукой.

— Перестань, Лав. Что толку, что ты попытаешься прирезать собственного сына или устроить против него переворот. Вероятность неудачи огромна, последствия успеха — страшны. Я ценю, на что ты готова ради моей семьи. Лучше придумать, как использовать твое влияние, в том числе на Его Величество, и минимизировать все то, что он натворил. Спасти Оливию, сохранить Родерика, помочь детям Стефана вырасти достойными правителями. Уроды, которые принимаются за эксперименты с «живой магией», не живут долго.

Не сразу поняла, что это мама так коротко обращалась к Клавдии. Похоже, их дружба имела куда более глубокие корни, чем мы предполагали. Неужели они сплели магическую связь и зависели друг от друга? Вот почему после рождения сыновей у Клавдии, когда младший из них обрел магию, на свет у моих родителей появилась я — хотя все тесты свидетельствовали об их отрицательной совместимости. Эликсиры и снадобья были бессильны.

— Лив — Светоч, и для нее этот почти несуществующий эмбрион — чудо новой жизни, а не набор клеток величиной в полсантиметра. Не страшный плод насилия. Поэтому она снова стремится жить.

— Ты не права — всхлипнула Клавдия, и мир снова перевернулся с ног на голову. — Ребенок не всегда ассоциируется с его отцом. Я выносила детей от человека, которого ненавидела, который был хуже, чем насильником, и при этом каждый день беременности ощущался как чудо. Жаль, что со Стефаном я так мало чувствовала из-за кракова зелья забвения, но даже с ним я это помню. Просто одна мать признает малыша, когда он начинает пинаться, а другая реагирует на первые же изменения в своем теле и уже ждет.