Книга Пленница ледяного герцога, страница 78 – Наталья Варварова

Этот факт, ее продолжающее сопротивление, а также то, что все мужчины в зале в упор рассматривали ее полунагую фигурку, будили в нем звериное начало, о существовании которого Азазель не подозревал. Он подавил рвущееся из груди рычание, и тем не менее оно ропотом распространилось под сводами. Аз снова зашелся в яростном рыке. Фелиция же вздрогнула еще раньше, как будто прочитала его мысли. Ее ступни все быстрее перебирали по настилу вперед и назад. Азазель оставил позади половину залы и приблизился к ней. Теперь она всматривалась в него и сама не заметила, как ее босые, лишившиеся сандалий ноги, оторвались от поверхности. С каждым шагом она поднималась все выше.

Сначала она повторяла движения монн из универсального приветственного танца — это обязательная составляющая юдаффи — потом отвлеклась и позволила телу поймать собственный ритм, подбадриваемая взволнованными трелями. Древу все же удалось ее услышать, и вот уже собравшиеся стали свидетелями не пустой имитации, а танца души в исполнении девушки из друго мира.

Фелиция легко набирала высоту. Для этого она делала несколько вращений, по инерции взметнув руки вверх, а потом воспаряла на полметра. Иногда сразу на метр. Не подозревая об этом, она выбрала наиболее сложное, духовное, направление юдаффи. Им владели избранные монны, которые и без участия мужей становились главами кланов — настолько сильна была их решимость и вера.

Этот танец должен быть гармоничным и выверенным до сантиметра, однако Фелиция исполняла его иначе. Каждый прыжок сопровождался откидыванием головы, изломом рук. Она просила и требовала, убегала и догоняла, брала, но при этом отдавала куда больше. Какое сильное и одновременно ранимое существо.

Она не скрывала своей слабости, потому что черпала в ней силу. Женщина поднялась уже достаточно высоко. Подозревала ли она, что каждый юдаффи неизбежно двигался к трагической развязке? Обычно монны обнажали мечи, как в момент пика наслаждения со своим мужчиной. Но у Фелиции человеческие руки. Она и так взмыла над ними без магии и без митры, поправ любые законы. Значит, ее поддержала митра Фиолетового Дома. Других вариантов не существовало.

За несколько минут этого рваного танца он понял жену больше, чем за весь период, который она провела в Чертогах. Во-первых, никакого мужчины никогда не было. Она не ведала любви. Во-вторых, любовь такой женщины нельзя получить раз и навсегда. Она никому не позволит владеть собой без остатка — ни мужу, ни детям. И, в третьих, он давно готов на все ее условия. Как только их глаза встретились на роковом для него заседании пяти сенаторов, он сделал свой выбор.

Тогда же, не вставая с принцепского кресла, Азазель захотел неравного брака и малышей, которые унаследовали бы от нее несгибаемый бунтарский характер. Последни дни он лгал себе и ей: он не отпустит ее одну.

Фелиция теперь уже точно услышала его мысли. Мелодия снова изменилась. Добавилась еще одна партия, которая настойчиво соединялась с основной. Девушка занервничала еще больше: вести только свою или отзываться и на новую тоже… Музыка требовала ответа, скорость нарастала. Приближалась кульминация.

— Пусти, — настаивал напев, исходивший от пола и от стен, от облаков и ветра. — Я не обижу тебя. А если обижу, то исправлюсь. Я быстро учусь.