Книга Пленница ледяного герцога, страница 79 – Наталья Варварова

— Я не ждала тебя. Не искала и ни о чем не просила, ты заковал меня в цепи. Ты мешаешь подняться выше, — плакал струнный инструмент, похожий на мидиусскую скрипку.

— Ты пришла сама и сделала меня настоящим. Не уходи.

Девушка, забыв о том, где она сейчас, то откидывалась назад всем корпусом, то подавалась вперед. На то, чтобы продолжать подъем, сил не оставалось. Музыка раздирала ее на две части. Да и стены виллы заканчивались. Еще немного, и Фелиция бы вылетела за ее пределы.

Наконец обе мелодии слились в один ломаный зигзаг, срываясь на несколько октав то выше, то ниже. Девушка все равно попробовала закончить начатый было прыжок, однако опорная правая нога подвернулась и танцовщица полетела вниз. Вот так Фелиция Валентайн поставила точку в своем первом юдаффи.

Азазель без толчка взмыл в воздух и поймал ее примерно на половине расстояния до пола. Они немного покружились по инерции; герцог держал жену на руках. Фелиция постаралась оттолкнуться от его груди и поднять голову, но все тело стало чугунным и это ей никак не удавалось.

— Я все провалила и подвела тебя. У меня закончилась энергия на парный танец, даже если ты на него согласишься. Язык не слушается, и, главное, я забыла подготовленную речь, — прошептала она.

— И не вспоминай. Ты подарила нам наслаждение. Духовный юдаффи не танцевали почти целую эпоху. Мы сражались с перевертышами на выживание и позабыли, что такое чистота душа. Моему народу было полезно о ней напомнить, — принцепс замолчал и зарылся лицом ей в волосы.

Тут только до Фелиции дошло, что они продолжают совершать неспешные обороты вокруг Древа и Азазель прижимается к ней слишком близко.

— Ты отказался от своего плана? Проявить на публике умеренное влечение, чтобы затем прогнать.

Проекции пяти камней сходились далеко наверху в чрезвычайно пушистом облаке, образуя лист фиолетового цвета, на котором хорошо просматривалась каждая прожилочка. Первый сенатор глянул в небо.

— Нет, это ты собиралась от меня сбежать… Считай, что это влечение не поддается контролю — или что мой народ заслужил правду, — Азазель поправил редчайший аметист, почти съехавшей супруге на глаз. — Теперь все рассмотрели, что я связал наши жизни. Пускай завидуют.

Принцепс опустился на мраморный пол рядом с Древом, поставил Фелицию на ноги и жестом показал, что нужно склониться. Оба преклонили колени; им в лицо дунул несуществующий ветерок и обоих осыпало пурпурными лепестками. Древо зацвело в один момент.

— Кто бы сомневался, что Источник жизни поддержит любимого сына. Женись он хоть на горгулье, Древо бы трижды сказало «да». Однако вместо двух танцев показать один сдвоенный — это неуважение, мы добирались от самого Пограничья, — возмущалась стоявшая поблизости монна с оголенными плечами, торчащими из пронзительно- розовой органзы. — И почему принцепс не дождался, пока подрастет наша Лилиэлечка? Она бы подошла ему больше. Ведь три эпохи терпел… Что за спешка?

Я с наслаждением вдыхала терпкий мужской аромат, в котором хвойно-цитрусовые нотки не могли заглушить отчетливый дегтярный след. Ничего хорошего в том, что супруг не так давно бился в схватке, разумеется, не было, но от этого запаха я млела, как кошка.

Не нужно даже искать глазами Самуэля, чтобы убедиться в том, что все впустую. Дни ожесточенной подготовки, внушенное мне понимание важности этого бала — и вот болтаюсь тряпичной куклой в руках герцога. Не разбилась я только потому, что он поймал меня во время падения.