Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 62 – Уоллис Кинни

– Ой, успокойтесь вы оба, – огрызается она. Наконец Уин удается совладать с эмоциями, и потрескивание прекращается. Мэтью медленно убирает свою магию. Лампы в комнате снова ярко светятся. – Я сильно удивилась, вот и все. – Она с тоской смотрит на входную дверь. – Не стоило прогонять Грейс. Мне бы сейчас не помешал стаканчик виски.

Я обхватываю руками живот, чтобы не трястись от нервов. Тяжелая теплая рука Мэтью ложится мне на плечо.

– Призрак, говоришь? – Уинифред бросает на меня острый взгляд, поджав губы. Я киваю. – А он что-нибудь говорил?

– Она сказала, что завеса ослабевает. Якобы кто-то по имени Король, Что Внизу, меня испытывал. И еще она сказала мне найти книгу моей матери, чтобы понять, почему та назвала меня ведьмой пограничья.

– Какой разговорчивый призрак, – ворчит Уинифред. – И ты уверена, что это был не сон? Для членов ковена нормально ощущать момент ухода старейшины. Если ты спала, то, возможно, оказалась особенно восприимчива к такому высвобождению энергии. Что? – сердито рявкает она Мэтью.

Я оборачиваюсь. Он хмуро смотрит на нее.

– Ложь тебе не к лицу, – говорит он сквозь стиснутые зубы.

Я снова смотрю на Уинифред. Она бросает на него раздраженный взгляд, жилка пульсирует у нее на виске.

– Не притворяйся, что понимаешь меня, мальчик.

– Уин, – вмешиваюсь я, стремясь перенаправить ее гнев подальше от Мэтью. – Я тоже сначала подумала, что это сон. Но события последних нескольких дней убедили меня в обратном.

– Как же? – спрашивает она.

– Я нашла книгу. В поместье. Думаю, она принадлежала моей матери. Книга, которую Маргарет велела мне отыскать.

– И? – Уинифред смотрит на меня с каменным лицом. – Что говорилось в этой книге?

– В том-то и дело. Она запечатана сложной магией. Там написано лишь: «Король, Что Внизу, больше никогда не узнает моих секретов». Остальные страницы пусты.

Уинифред шумно выдыхает.

– Что ж, возможно, это и к лучшему.

От такого ответа у меня опускаются руки.

– Я надеялась, ты окажешь мне услугу и уберешь связующую магию, чтобы я могла прочесть остальное содержимое, – говорю я, хотя уже знаю, что мои надежды оказались тщетны.

– С какой стати мне это делать? – усмехается Уинифред.

Я вглядываюсь в ее лицо, отмечая полное отсутствие удивления по поводу услышанного. Ведьма раздражена, раздосадована и даже немного обеспокоена. Но совершенно не удивлена.

– Ты уже знаешь об этой книге, не так ли?

Мой голос едва ли громче шепота.

Она поджимает губы, но кивает, складывая руки на коленях.

– Через несколько лет после рождения Миранды твоя мать пришла ко мне и попросила сделать еще один гримуар. Я подумала: вдруг что-то случилось с ее книгой рецептов. Как выяснилось, ничего подобного, но Сибил сказала, что хотела бы пораньше приступить к работе над гримуаром Миранды, – Уинифред качает головой при воспоминании. – Это показалось мне необычным. Я не берусь за новую книгу заклинаний, пока ведьме не исполнится тринадцать. Но Сибил была моей лучшей подругой, поэтому для нее я сделала исключение. Книга вышла красивой. Кожа одного из моих любимых бычков. Дерево для переплета из того дуба, что растет снаружи. Мне потребовались месяцы, чтобы вложить магию в ее страницы, но по итогу получилось одно из самых могущественных произведений, которые я когда-либо создавала. Каждый лист бумаги полнился намерением. Миранде бы повезло, если бы гримуар достался ей. – Она делает паузу, ее взгляд устремлен куда-то вдаль, перебирая минувшие годы и решения. Затем он проясняется и обращается ко мне. – Я не знала истинной цели книги до твоего рождения. Когда твоя мать назвала тебя ведьмой пограничья, мы с Маргарет выступили против. Нам хотелось знать, почему она лишила тебя выбора.