Книга Мой сосед — вампир, страница 39 – Дженна Левин

— Кэсси, — в его голосе звучала боль. — Пожалуйста, дай мне объясниться. Ты мне нужна.

Но я уже распахнула входную дверь и бросилась вниз по лестнице, слыша, как кровь стучит в висках.

Глава 7

Переписка между мистером Фредериком Дж. Фитцвильямом и мистером Реджинальдом Р. Кливзом

Реджинальд: Привет, Фредди.

Ты в порядке?

Фредерик: Нет. Я полная противоположность

«в порядке». Женщина, которая, как я

надеялся, поможет мне освоиться в

современном мире, сбежала от меня из-за тебя.

Реджинальд: О чём ты только думал,

ведя себя так перед моей соседкой?

Фредерик: Она заслуживала знать правду обо мне.

Реджинальд: Я как раз собирался

ей всё рассказать.

Фредерик: Она человек. Не сказать

ей сразу, что я вампир,

— это была ошибка.

Реджинальд: «Ошибка» — мягко сказано.

Ты вёл себя как придурок.

Фредерик: Я не знаю, что значит

«вёл себя как придурок».

Реджинальд: Это оскорбление.

Фредерик: Пожалуй, в данном случае

я его заслужил. Всё сложно.

Реджинальд: «Сложно»?

Фредерик: Да.

Реджинальд: лол

Фредерик: Кэсси иногда пишет «лол»

в наших записках, но я не знаю,

что это значит.

Реджинальд: Подожди. Вы с Кэсси оставляете

друг другу записки? И с каких это пор

ты называешь её Кэсси, а не «мисс Гринберг»?

Фредерик: Я называю её Кэсси, потому

что она попросила. И да, мы

оставляем друг другу записки — мы ведь

соседи по квартире. Ну… были.

Реджинальд: Вы ещё и переписываетесь?

Фредерик: Иногда.

Реджинальд: Но ты ненавидишь переписку!

Фредерик: Это правда.

Реджинальд: Ты мне вообще никогда

не отвечаешь, если у тебя не

случился кризис.

Фредерик: Да. Но ты — козёл.

Реджинальд: Как часто вы с

Кэсси переписываетесь?

Фредерик: Я не считаю. Обычно мы

общаемся с помощью записок, которые

оставляем на кухонном столе. Так

мне не нужно пользоваться этим

адским устройством. Иногда она рисует картинки

в записках. Они прекрасны. У неё настоящий

талант. Вообще, она во многом хороша.

Реджинальд: Не может быть.

Фредерик: А чему ты не веришь?

Реджинальд: Ты влюблён в неё.

Фредерик: Извращенец! Как ты смеешь?!

Реджинальд: ЧТООО??? О, нет, лол.

«Ты влюблён в неё» — это просто

современное выражение. Оно значит,

что ты к ней неравнодушен, романтически.

Фредерик: А. Понял. Но ты всё

равно ошибаешься.

Реджинальд: Конечно, лол. Слушай,

сколько лет я тебя знаю?

Фредерик: Боюсь даже вспоминать.

Реджинальд: Ты когда-нибудь разговаривал

с женщиной чаще раза в месяц?

Фредерик: Нет. Но я и не жил

раньше с женщиной.

Реджинальд: И что ты чувствуешь,

когда представляешь, что Кэсси

больше не живёт с тобой?

Фредерик: Когда думаю, что Кэсси

может не вернуться, мне становится

грустно. Просыпаться вечером больше

не радует, зная, что я не увижу её лицо.

Реджинальд: Ну вот.

Значит, ты влюбился.

Фредерик: Абсолютно нет. Я НЕ «влюблён».

Мне просто нравятся её рисунки.

И всё, что с ней связано.

Реджинальд: Ох, это будет интересно.

Сэм жил в районе, популярном среди молодых специалистов — тех, кто заводил крошечных породистых собачек и работал по шестьдесят часов в неделю где-нибудь в Лупе. Каждый раз, когда я навещала Сэма и Скотта в их коричневом двухэтажном таунхаусе, меня охватывало ощущение, что я — вопиющее фиаско по всем фронтам своей жизни. А остаться у них после бегства из квартиры Фредерика было пиком неловкости.

Во-первых, делить одну маленькую ванную с двумя мужчинами — даже такими чистоплотными и аккуратными, как Сэм и Скотт, — было далеко не идеальным сценарием. Утром у меня катастрофически не хватало времени наедине с собой, а ещё, так как они были куда волосатее меня, слив в ванной был на двадцать пять процентов противнее, чем это вообще допустимо.