Книга Мой сосед — вампир, страница 82 – Дженна Левин

Я облизнула губы. Его взгляд тут же упал на мой рот.

— Как насчёт того, чтобы показать друг другу, каково это? — Его голос был едва слышным. — Ради науки. И… в целях сравнения.

Я кивнула:

— Я вряд ли эксперт, но уж точно знаю о современных поцелуях не меньше, чем та статья.

Его челюсть слегка напряглась.

— Наверное.

— И учитывая, что я твой главный консультант по жизни в современном мире…

— Логично, что это должна быть ты, — согласился он. — В свою очередь, я не утверждаю, что являюсь экспертом в поцелуях вампиров, но…

Он не договорил. Его взгляд по-прежнему был прикован к моему рту. Предложение прозвучало — для нас обоих. Пути назад уже не было. Не успела я напомнить себе, что поцеловать этого восхитительного, неживого (в техническом смысле) мужчину, который хотел сварить мне куриный суп и сказал, что ему нравится моё искусство, может оказаться худшим решением в моей жизни, полной сомнительных поступков, как я положила ладонь ему на грудь — прямо туда, где билось бы сердце, будь он человеком.

Он закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и чуть склонил голову ко мне — и я снова задумалась, слышит ли он или даже улавливает запах моего сердца.

Он накрыл мою руку своей. Его ладонь была прохладной на фоне моей разгорячённой кожи. Лёгкое, почти невесомое сжатие его пальцев заставило меня вздрогнуть. Он шагнул ещё ближе.

А потом он поцеловал меня — лёгкое, едва ощутимое прикосновение губ к моим. Через полсекунды он отстранился, прервав поцелуй так же внезапно, как начал. Чтобы дать мне возможность отступить, если я этого не хотела.

— Мы… — его голос сорвался до шёпота, — целуемся вот так.

Я провела кончиком указательного пальца по его мягкой нижней губе, затаив дыхание, когда он прикрыл глаза от моего прикосновения. Медленно, будто во сне, я коснулась его щеки ладонью, чуть повернув его лицо так, чтобы он посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был тяжёлым, затуманенным. Ему не нужно было больше никаких намёков. Второе соприкосновение губ оказалось целомудренным и неторопливым. Его свободная рука поднялась, чтобы коснуться моего лица, зеркально повторив мой жест. Его губы были мягкими, как и казались, — в резком контрасте с шершавостью щетины под моей ладонью и жёсткими линиями его тела, прижимавшегося ко мне. Где-то вдали тиканье напольных часов в коридоре отсчитывало секунды, но для меня время остановилось. Руки Фредерика медленно обвили меня, прижимая всё ближе, а ровный стук моего сердца стал единственным мерилом момента, которого я так долго ждала.

Пальцы сами нашли дорогу в его волосы, перебирая мягкие пряди. Казалось, моё прикосновение раскрыло в нём что-то скрытое. Он притянул меня ближе, и я ощутила каждый прохладный, непреклонный сантиметр его тела, прижатого к моему. Его дыхание дрогнуло, он снова чуть склонил голову — и поцеловал меня уже с намерением, с куда большей настойчивостью. Я открылась ему инстинктивно, его тихая, жадная нужда разомкнула мои губы раньше, чем я успела это осознать. И всё же — всё закончилось. Он резко отстранился, опустив лоб к моему, дыша слишком тяжело для того, кому, по идее, кислород был вовсе не нужен. Слегка покачал головой, затем крепко зажмурился, будто пытаясь восстановить контроль над ситуацией, ускользающей из его рук.