Книга Что ты несешь с собой. Часть III, страница 131 – Юлия Жукова

— Вызвавший меня просил предотвратить войну, что грозит разрушить мировой порядок, — просветил меня вестник. — Но я не вижу войны. Отведи меня!

Я молча поклонилась.

— Следуйте за мной.

И я повела его вниз по склону — сквозь заросли деревьев, которые увядали и скручивались, как от огня, от его взгляда, по камням, которые рассыпались в пыль под ногами вестника, по лиановой жиже, которая застывала чёрным лаком, отражая безжалостный белый луч, как зеркало. В небе над нами облака закручивались в смерчи вокруг столба света, а синева рвалась на куски, и сквозь прорехи сияли колючие звёзды.

Я увидела, как от линии боя отделились несколько фигур и помчались к нам — наверняка они решили, что это ещё один демон. Глупцы, он ведь испепелит их одним взглядом! Я подняла барьер и со всей силы швырнула его в летящих ко мне махарьятов. Их сшибло с мечей, и они покатились по склону, пачкаясь и ругаясь, но оставшись в живых. Моя чёрная тень стелилась вниз по склону, головой задевая лагерь, а везде вокруг горел нестерпимый небесный свет, выжигающий всякую скверну.

При нашем приближении люди стали расступаться. Кто-то кричал, кто-то тыкал пальцем в небо — из прорех в лазури сыпались светлые хлопья, словно чешуйки обгоревшей кожи. Но я не вела вестника в лагерь. Он хотел увидеть войну — и вот, отсюда её было прекрасно видно. Золотые одежды Гийат мелькали среди роя светлячков, охотники Макок стреляли по прыгающим желтоскокам.

Я обернулась к вестнику. Смотреть на него было больно — и вовсе не потому, что свет обжигал мне глаза. Среди пылающих узоров я всё ещё различала лицо Чалерма. Вот рту разливалась горечь, но сейчас ей не было выхода.

— Вестник небес, — я сложилась в почтительном поклоне. — Вот война, которой быть не должно. Прошу, останови демонов и людей, но не навреди им. Не ведают они, что творят.

Лучи глаз вестника прошлись по спинам сражающихся и по лицам смотрящих. Он поднял руку над головой, и с неба ударила новая молния, но эта не сжигала — замораживала всё живое вокруг. Люди и демоны застыли — с искажёнными лицами, с занесённым оружием. Холод прохрустел по мокрой земле и остановился в шаге от моих стоп.

Зашуршала ткань — рукой в широком рукаве Чалермовой бирюзовой чокхи вестник указывал на лагерь.

— Чалита Интурат, — произнёс он своим множеством голосов, — повинна в нарушении договора. Её приговор — сон в тысячу лет. Кто посмел её вызволить?

Я развернулась и едва удержалась, чтобы не засветить вестнику под дых. На мгновение мне показалось, что это Чалерм всё ещё там внутри сидит и издевается. Но холодный свет белых глаз всё так же обжигал, беспристрастно и без намёка на шутку.

— Ари Чалита ни в чём не виновата! — выкрикнула я вместо этого, хотя и понимала, что вестнику моё мнение — что канану рисовое зёрнышко.

Белые лучи снова повернулись к лагерю. Свет засверкал, отражаясь от ледяной корки, которой покрылись живые статуи людей. Я старалась дышать ровно — да, вестники так делают, и правильно делают, иначе и сейчас был бы базар и бесконечные взаимные обвинения. Вот только я была уверена, что вестник займётся самой большой бедой — войной с демонами, а не мелкими нарушениями вроде этого глупого договора…

Тут я заметила, что пока нас не было, что-то изменилось. Во-первых, место сражения приблизилось к лагерю, то есть, демоны оттеснили махарьятов назад. В целом, неудивительно: даже с подпиткой махары люди всё же устают, а, насколько я видела, бойцы не менялись. А не менялись они потому, что… На дальней от нас стороне лагеря тоже шло сражение.