Книга Три пули для копа, страница 84 – Анна Орлова

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – перебил Эллиот.

В тесной кабинке нам приходилось стоять вплотную, почти прижимаясь друг к другу. И не скажу, чтобы меня это радовало.

Такой Эллиот – злющий, в мокрых почти до колен брюках, со стекающими с волос струйками дождя – выглядел опасным и притягательным.

Хорош, несказанно хорош. Намокший плащ обрисовывает широкие плечи и бесстыдно липнет к узким бедрам, крылья породистого носа трепещут, глаза сверкают – ух!

– М-да? – усомнился Бишоп. Произнес в сторону: – Дорогая, это он.

Лицо Эллиота потемнело еще больше. Прямо как в старинных сказаниях: "Черен ликом, вельми грозен".

– Ты хочешь сказать, что… – Эллиот запнулся. Вспомнил, похоже, что не всякие слова годятся для чужих ушей, и закончил обтекаемо: – Что тот напиток испортился? От старости?

Бишоп хохотнул:

– Как ты догадался? Слушай, я всегда подозревал, что у тебя глаза на затылке. Но чтоб третий глаз открылся…

– Не до шуток! – перебил Эллиот резко. – Значит, старый?

– Лет пять-семь, не меньше. Эмили считает, что больше. Настойка подлинная, но магия давно развеялась, так что… Короче, тебя бы разве что понос пробрал. И то вряд ли, зараза к заразе не липнет, кха.

Эллиот молчал, стиснув трубку в кулаке. И Бишоп закончил уже совсем другим, деловым тоном:

– Помощь нужна?

Я вытаращила глаза. Блондин добровольно вызвался помочь брюнету? Ну и дела! Недаром дождь хлещет, того и гляди, небо на землю рухнет.

– Обойдусь. Спасибо. – Эллиот нажал на рычаг.

Он так и стоял, с трубкой в руке, уставившись в какую-то точку за моим плечом. Я даже глаза скосила. Ничего необычного, разве что на стене выцарапана матерная надпись. Вряд ли Эллиота это так поразило.

Наконец он отмер, сказал хрипло:

– Идемте, Милли.

И я не стала поправлять…

***

– Седьмая восточная улица, дом семнадцать, – скомандовал Эллиот таксисту.

Его голос был невыразителен, лицо непроницаемо.

По нужному адресу оказался дом с вывеской: "Гимнастический зал миссис Джефферсон". Кажется, Эллиот решил выловить жену вне дома. Опасается чего-то? Не хочет устраивать скандал на глазах у детей?

Эллиот взглянул на часы и молча сунул водителю крупную купюру.

– Сдачи не надо. Ожидайте тут.

Подгадал он идеально. Нам пришлось ждать меньше четверти часа, прежде чем на улицу в толпе женщин вышла миссис Эллиот – беззаботная, довольная, на ходу раскрывая яркий красный зонт. Модное пальто облекало идеально стройную фигуру, макияж и укладка – и это после занятий спортом! – безупречны. Звонко цокают каблучки. На подкрашенных алых губах играет легкая улыбка.

У меня мурашки по спине побежали. Хладнокровие? Бессердечие? Скорее второе, потому что при виде мужа брюнетка побелела. Все краски стекли с нее, будто смытые растворителем.

– Брайан? – выдохнула она так, что любой суд присяжных единодушно бы проголосовал: "Виновна!"

– Патрисия, – проронил Эллиот. – Ты рада меня видеть, дорогая?

Насмешка в голосе била наотмашь. На его скулах перекатывались желваки, глаза походили на дула заряженных пистолетов.

– Конечно, – она пыталась взять себя в руки, и это ей почти удалось. Если бы еще пальцы не тряслись так, что полураскрытый зонт ходил ходуном.

Ее подруги разлетелись стайкой ярких птиц в оперении от лучших столичных магазинов. Только одна обернулась на ходу, посмотрела обеспокоенно, но встревать в семейную сцену не стала.