Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 16 – Ульяна Муратова

Шельма радостно подпрыгнула вверх и даже улыбнулась. Вернее, радостно оскалилась. Видимо, это нужно понимать, как ультимативное утешение. Надо сказать — оно сработало. Утешилась я знатно. Сначала, вопреки сопротивлению кисы, пыталась выкинуть успевшую сдохнуть мышь, потом отстирывала от крови простыни и подушки, потом ловила и отмывала саму охотницу-утешительницу…

К двум часам дня у меня уже дёргался глаз, бурчало в животе от голода и ломило руки от стирки в ледяной воде. И при этом — ни единой мысли об Эрере. В общем, рабочий метод, правда, никому не советую.

Пациенты сегодня не баловали вниманием, поэтому Луняшу я подрядила поливать сад-огород, а сама занималась домашними делами, твёрдо решив, что если Талла с Дичиком не придут, то наведаюсь к ним сама.

После плотного обеда мы с помощницей занялись сортировкой сушёных трав по ящичкам аптекарского шкафа и мирно предавались этому занятию, пока за окнами жалобно не заблеяли козы.

Выйдя на улицу, мы обнаружили полуденника с тремя несчастными животинами на верёвочке.

— Мастит? — нахмурилась я.

— Мастит, — сокрушённо ответил он.

Да что у них за козы такие? Надо будет разобраться.

На этот раз за дело взялась Луняша — сама осмотрела, ощупала, поцокала языком и с важным видом выдала зелье, которое сама и сварила несколькими днями ранее.

Селянин впечатлился и принялся сердечно её благодарить, игнорируя моё присутствие. И даже заплатил непосредственно ей, а я решила посмотреть, что именно помощница сделает с деньгами? Отдаст, разделит, прикарманит? Зелья-то, конечно, варила она, но из моих ингредиентов, по моему рецепту и под моим присмотром. И даже разлила по моим флакончикам, если уж на то пошло.

Когда полуденник отбыл восвояси, Луняша выложила монетки на стол и сказала:

— За бутыльками в другой день схожу.

Я жадничать не стала и поделила деньги пополам.

Когда монетки со звяканьем исчезли в кармане помощницы, дверь резко распахнулась. За ней стояла разъярённая тётка Фалья с ухватом в руках.

— Ты… — яростно выдохнула она, глядя на нас. — Ты! Сука патлатая! Ты Давлика из семьи увела!

— Чаво?!? — заголосила Луняша, но предусмотрительно спряталась за мою спину и уже из-за неё бросила: — Да кому он нужен, охламон этот скисший!

— Да как ты смеешь⁈ — изрыгнула тётка Фалья и ринулась в атаку.

— Стойте! — заорала я, но меня уже никто не услышал.

Размахивая ухватом, как булавой, матушка Давлика неслась на нас. Я хотела отступить за стол, но за спиной топталась Луняша, и тактический манёвр не удался.

Тогда я подцепила со стола медицинский лоток и попыталась прикрыться им, как щитом. На стол со звоном вывалился скальпель, его я подхватила свободной рукой. Но скальпель против ухвата?

— Бей её! — азартно кричала помощница.

— Остановитесь! — взывала к гласу разума я.

— Суки-и-и! — верещала тётка Фалья.

— Заклинанием её!

— Прекратите!

— Мрази-и-и!

— И режь её! Режь!

— А ну хватит!

— Твари-и-и!

— Вот тебе! — Луняша плеснула в тётку Фалью чем-то тёмным, та взвизгнула.

— Да стойте вы обе! — взревела я.

— Убью-ю-ю! — не унималась та.

Шельма выскочила откуда-то слева и рванула с пола в прыжке. Вцепилась в древко ухвата, повисла на нём с утробным мявом и замахала в воздухе когтистыми лапами. Тётка Фалья замотала ухватом, как флагштоком с жирным и рычащим флагом. Вой стоял такой, что звенело в ушах.