Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 13 – Ульяна Муратова

— Тебя Дичиком зовут? — осторожно спросила, когда мальчик поднял на меня взгляд.

Он моргнул, изучая мою корзинку и руки.

— Смотри, — я выпустила немного силы, и пальцы окутались магическим сиянием.

Дичик удивлённо распахнул глаза, а рот у него и так был приоткрыт, отчего вид он имел нездоровый и неправильный. Хотя на лицо мальчишка хорошенький. Большие глаза, густые ресницы, ровный аккуратный нос. А вот рот открыт, и из него тянется ниточка слюны.

Я села рядом и протянула руки маленькому пациенту. Он заинтересовался и с трудом переполз ко мне на колени, давая изучить себя получше.

Бедный…

Зато хотя бы понятно, почему он плакал — судороги в слабых мышцах и укорочение сухожилий вызывали почти не проходящую сильную боль. Как он с ней живёт-то?

Дичик тем временем неожиданно искренне растянул губы в улыбке и попытался обнять тоненькими ручками-тростиночками, промычав что-то невнятное. Когда я не поняла, он попробовал снова. И снова.

— Он говорит спасибо, — наконец вмешалась стоявшая позади мать, и мальчик согласно моргнул.

А ведь интеллект сохранён. Глазки умные, и он их не прячет. Смотрит то на меня, то на корзину, но необычные стеклянные флакончики не трогает. Я осторожно погладила Дичика по спине и почувствовала, как он прижимается ко мне теснее, а потом расслабляется.

Глаза у него закрылись почти сразу и буквально через минуту он уже размеренно сопел. Это взрослые засыпают медленно и неохотно, а дети всегда проваливаются в глубокий сон, как в омут, особенно если устали и измучились.

Снова стало тихо. Дичик спал, всё ещё обнимая меня, и я не хотела тревожить его покой.

— Магическое обезболивание не наносит вреда, — сочла нужным пояснить я. — Чтобы он хорошенько выспался, я усилю его сон другим заклинанием. Где его постель?

— В моей спальне. Идёмте, — чуть поколебавшись, ответила мать. — Меня Таллой звать.

— А меня Таисией. Очень приятно, — поднялась с места я.

Для пяти лет мальчик был слишком лёгкий, и мне стало грустно и обидно за него. Пока остальные дети носятся с Шельмой, он воет дома от боли. Разве это справедливо?

Уложив Дичика в кровать, я наложила одно из самых мощных заклинаний сна и сказала:

— Он проспит до полудня, лучше не будите его. Теперь с вами. Как ваше самочувствие?

Талла посмотрела на меня так, будто я издевалась, но я старалась сохранять спокойное и доброжелательное выражение лица, хотя так и подмывало топнуть ногой и наорать на неё за то, что она со своим Дичиком раньше не пришла. Можно же было что-то предпринять ещё три недели назад!

— Нормальное самочувствие, — ответила она, закрываясь от меня и скрещивая руки на груди. — А денег на целителя у нас нет.

— Жалование мне платит староста. Как раз за то, чтобы я лечила всех селян. Всех без исключения. Если вам требуется, чтобы я приходила по вечерам и помогала уложить Дичика спать, то я буду приходить и помогать. Мне не сложно, — заверила я. — А теперь давайте деда вашего осмотрим.

Я вернулась в большую комнату и обратилась к нему:

— Давно зрение начало ухудшаться?

— Та лет пять уже. Вот как Дичик родился, так оно и пошло… совсем… — ответил тот. — Правда, что ли, Мелест лекарку для всех нанял?

— Правда. Я сейчас проведу диагностическое заклинание и посмотрю, что с вами. А завтра попробуем полечить вас. Я точно видела заклинание для лечения катаракты в справочнике, просто наизусть его не помню, не так уж часто с этой болезнью сталкивалась.