Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 11 – Ульяна Муратова

— Так ежели я буду матрас плющить, кто поле прополет заместо меня? — возмущённо спросил он под гробовое молчание родни.

Никто не ринулся на амбразуру и не заявил пафосно: «Моя мотыга всегда с тобой!» или «Придёт день, когда желание людей полоть сорняки иссякнет… но это будет не сегодня!».

Так себе у них Братство Чернозёма, Орден Великого Урожая и Лига Последнего Полива.

Я выразительно посмотрела на соседа, и тот наконец вмешался:

— Батя, да прополем мы.

— Знаю я, как вы, обалдуи малолетние, прополете! — ретиво соскочил со стола передумавший помирать дед. — Весь урожай мне загубите!

Малолетний седой обалдуй, которому наверняка шёл шестой десяток, резонно заметил:

— Дак коли помрёшь, то что тебе с того урожая? Лекарка ежели сказала в обед отдыхать, будешь отдыхать.

— Так то в обед. А у меня дрова не колоты! От вас-то не дождёсси помощи, — язвительно заметил дед и пушечным ядром вылетел во двор, откуда через секунду раздались частые и мощные удары топором.

— Вызов бесплатно, за зелье десять эсчантов, — подытожила я. — Передайте Луняше, пусть это будет её премия. Девочка она хорошая, старательная, заслужила. А деда вы всё же берегите.

Закончив на этом, я вышла из душного дома обратно

Одиннадцатое юлеля. Вечер

Таисия

Помощница следовала за мной по пятам.

— Так, где там тот мальчишка больной? — спросила я у неё. — Веди. У меня как раз настроение кого-нибудь от всей души вылечить.

Луняша попыталась спорить:

— Так сумерки уже! Отложи на завтра, срочности-то нет.

— Какой смысл откладывать на завтра то, что можно успеть сегодня? Лучше я с утра подольше посплю.

— Ну не знаю… — неуверенно протянула помощница и принялась отговаривать: — Чего ты к ним пойдёшь, ежели сами они к тебе не идут? Не идут — знамо, не хотят лечиться. Чего за ними бегать?

— Это вопрос личной ответственности, Луня, — пояснила ей. — Это мне нужно знать, не требуется ли кому-то помощь. Для порядка.

Мои слова Луняшу явно не убедили, но продолжать спор она не стала. А я не стала признаваться, что просто не хочу возвращаться в пустой дом, где нет Эрера.

— Ты меня проводи, а сама домой возвращайся, пока светло, — предложила я. — Только проверь: если Шельма будет под дверью сидеть, то выпусти её погулять.

— Она тогда тебя искать будет.

— Ничего, не заблудится.

За последнее время киса окончательно вымахала из милого котёнка в шалопаистого кошачьего подростка, причём росла неравномерно — то лапы становились большие, то хвост вытягивался и волочился по полу, то пятнистый зад переставал умещаться в облюбованную корзинку.

Зато она обрела товарищей по играм среди соседских ребятишек, и они вечерами гонялись по округе, распугивая окрестную живность, в том числе и человекоподобную.

Скажу честно: когда на тебя прёт ватага орущих разновозрастных детей, а ведёт их за собой дикая зверина с распахнутой пастью, то ты благоразумно отступаешь в придорожную крапиву, лишь бы они тебя не сшибли. Даже если ты при этом — условная хозяйка вышеозначенной зверины.

Однако нужно отдать Шельме должное — как бы сильно она ни увлекалась играми, никого не кусала и не царапала. Била мягкой лапой, рычала и иногда даже сваливала в пыль, но когти и клыки держала при себе. А ещё по шерсти на загривке всегда было видно, когда она играет, а когда — злится всерьёз. Дети её и опасались, и обожали примерно в равных пропорциях, а я не возражала против игр, строго предупредив, чтобы они не увлекались. Всё же Шельма — животное, хоть и очень умное.