Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 2 – Ульяна Муратова

Открыв ставни, обошла чужой скудно обставленный дом. Весь он был какой-то недомытый, неухоженный, да и размерами не впечатлял — прямо как мой бывший муж. Чтобы из такого сделать нечто приличное, придётся немало потрудиться, а как только на секунду отвлечёшься — он тут же вернётся к своему истинному облику.

Потолка над головой не оказалось, вместо него пространство пронзали пропитанные олифой балки махагонового цвета. На растяжках между ними — пучки трав и связки кореньев, грибов, ягод. Весь этот развесной гербарий щекотал ноздри густым запахом ранней осени. Словно поднесла к носу банку с травяным чаем и вдыхаешь его сухой, насыщенный аромат. Даже голова немного закружилась.

Тепло, одиноко, тихо.

На столе ждала записка от Ланы. Я почти знала, что в ней написано, но всё равно развернула. В этот момент в дверь раздался настойчивый стук.

Я вздрогнула всем телом, потому что гостей не ждала. Мне бы сначала в воспоминаниях разобраться и хоть какую-то стратегию поведения придумать, но стучали так настырно, что пришлось открывать.

На пороге нетерпеливо раскачивался с пяток на носки староста деревни — кряжистый, пожилой мужик с бойким взглядом глубоко посаженных чёрных глаз и крайне скверным характером.

— Ланка, дело есть, — без приветствий и экивоков начал он. — Прыгай в телегу, посмотришь Мигну. Чёт нездоровится ей, весь день охала да пузо трогала. Кабы не вышло чего… Да чего замерла-то? Поторапливайся!

Зычный голос разнёсся по дому и взбудоражил засушенные пучки трав под крышей. Я чуть наклонила голову, изучая собеседника и пытаясь вычленить из памяти Ланы хоть что-то…

Хорошо с языком проблем не возникло — мужика я прекрасно понимала.

Идти лечить кого-либо я сейчас была категорически не готова, но старосту мои проблемы волновали примерно так же, как неурожаи в Антарктиде. Однако и отказывать было как-то неправильно. Порывшись в памяти Ланы, нашла более-менее подходящее решение.

— Тридцать арчантов, — заявила я, глядя на нахрапистого, привыкшего получать своё мужика.

— Ошалела, девка? — вскинулся он.

— Тридцать. И ещё семьдесят вы мне должны. Так что либо платите сто арчантов вперёд, либо уходите.

— Белены объелась?.. — неверяще протянул он. На смуглом креольском лице застыло выражение неверия, а обрамлённый кудрявой седеющей бородкой и усами рот аж приоткрылся. — Так то ж подруга твоя…

— Подруга? Которая вышла замуж за моего жениха и моё имя в дерьме вываляла? Та сама подруга или какая-то другая? — с невинным видом полюбопытствовала я.

Староста подавился воздухом и закашлялся. Старая Лана уже бежала бы за корзинкой со снадобьями, а я стояла на своём, упрямо глядя ему в лицо.

— Ах ты ж змеюка ночная…

— Тридцать арчантов за вызов и ещё семьдесят — долга. Пока не рассчитаетесь, я с места не сдвинусь, хоть всей семьёй пухнуть будете от красной лихоманки.

Лицо старосты налилось краской ярости, проступившей даже сквозь смуглоту.

— Да как ты смеешь?

— За свой труд деньги брать? А вот так, — подбоченилась я. — Не нравится — езжайте к другой целительнице, может, она поработает бесплатно.

Мы оба прекрасно знали, что ближайшая целительница — и по совместительству бывшая наставница Ланы — проживала в полутора часах езды на телеге, на дом выезжала только в крайних случаях и драла за такие вызовы втридорога.