Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 4 – Ульяна Муратова

Пока была жива её бабка, финансами заведовала именно она — женщина суровая, резкая и скорая на расправу. Как только бабки не стало, селяне быстро позабыли, что за снадобья и отвары нужно платить, и начали брать в долг, отдавать который нужным не считали. Удобно устроились. Лана вроде и работала много — собирала и сушила травы, изготавливала зелья, лечила, да только становилась всё беднее и беднее.

Странно это, если честно. Нелогично как-то. Деревенские относились к Лане по-настоящему плохо, что шло вразрез с элементарным здравым смыслом. Ладно бестолковые подростки — они болеют мало да и жестоки в своём пубертатном эгоизме. Но взрослые люди? Молодые матери с вечно сопливыми младенцами? Страдающие от артритов и давления старики? Они-то зачем плюют в единственный колодец?

Мог у всех селян разом случиться приступ острого кретинизма? Вряд ли! Широко известно, что настоящих кретинов выращивают только в провинции Кретьен во Франции, а все остальные — просто игристые дебилы. Но шутки шутками, а интуиция подсказывала, что есть нечто такое, чего целительница не знала или не понимала.

Точно вспомнить я пока не могла, но деревенские задолжали ей не меньше полутора тысяч арчантов, что было внушительной суммой. Потребовать заслуженную плату Лана стеснялась — властная бабка вырастила её робкой до немоты. Ни возразить, ни разобраться в ситуации, ни поставить на место обнаглевшего старосту, ни отказать привыкшим к халяве селянам — только сбежать от всех проблем разом. А проблема с деньгами была далеко не единственной, их у Ланы накопилось столько, что она решилась на такой радикальный шаг — просто ушла в пустоту без возможности вернуться.

Но я так быстро сдаваться не собиралась. Это Лана — ромашка-трусишка, а я десять лет в дружном женском коллективе проработала — меня такой ерундой, как сплетни, грозные взгляды, взывания к совести и разочарованные вздохи, не проймёшь.

Хмыкнув, достала из кармана передника записку. Если кратко, то она сводилась к «прости, пойми, зла не держи». Притворяйся мною, потому что чужемирцев в Доваре не любят. Мясные заготовки в металлическом ларе, деньги в шкатулке за печкой, крупы в ящике под печью. Удачи!

Вот и всё.

Добро пожаловать в новую жизнь…

Возможно, это слишком тривиально, но я начала с полномасштабной ревизии.

Нашла пустой блокнот, карандаш и принялась за работу. Какие есть вещи, травы, зелья, крупы, припасы провизии, в каких количествах. Внесла в список каждое яичко и крынку творога из металлического ларя, служившего холодильником. Задокументировала даже книги, имеющиеся инструменты и специальную посуду для изготовления зелий. Посчитала, сколько денег лежит в шкатулке, сколько должны деревенские, сколько требуется на повседневные траты…

Пришлось поднапрячься, потому что в плане математики я всегда была параолимпиадницей. Ну то есть считала уже после того, как посчитали остальные, а все аплодировали и восхищались моим мужеством — не каждый бы решился браться за вычисления при врождённой атрофии умения считать.

Картина получалась неутешительная. Я потёрла переносицу, с непривычки удивляясь отсутствию очков. Да, зрение у меня теперь отличное — им-то я и узрела удручающие обстоятельства, от которых сбежала Лана. Долг по налогам копится, запаса продуктов хватит разве что на пару недель, помощи ждать неоткуда.