Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 39 – Ульяна Муратова

Проблему с налогом на безбрачие нужно решать кардинально, но как именно?

Идти замуж не хочется категорически, особенно в мире, где у женщины прав, как у домашней скотины. Открывать своё дело, упорно работать и кормить своими трудами чужое государство? Во-первых, не факт, что получится. Во-вторых, ничего хорошего это государство для меня пока не сделало. В-третьих, в долгосрочной перспективе проблему это не решит, после тридцати налоговая ставка улетит в космос, и никаких денег на выплаты не напасёшься.

Оставался фиктивный брак… Эх, найти бы такого же бедолагу-попаданца и договориться с ним! Не за Митрофанушку же идти, честное слово. От одного его вида у меня либидо скукоживалось, а половые органы грозились атрофироваться.

Так-то вроде симпатичный парень, но влечения у меня к нему ноль целых хрен десятых. Хотя, будем честны, Митрофанушка всё лучше, чем Дрогим. Вариант выйти за Дрогима и через пару лет стать вдовой я рассматривала недолго — парень вызывал в душе ощущение гадливости, преодолеть которое я бы не смогла, да и нечестным казался такой поступок. Жаль, что сам он избавляться от зависимости не собирался.

Когда мы наконец доехали до избы, я поблагодарила своего возницу, рассчиталась с ним, занесла покупки в избу и покормила Шельму, а сама вдоволь напилась жирного деревенского кефира.

— Пару месяцев я, конечно, протяну. Даже с долгами рассчитаюсь, чтобы мною налоговая не особо интересовалась. А дальше что? — спросила я у разомлевшей у меня на коленях мурчащей Шельмы.

Она не ответила. Вообще, собеседница из неё так себе, а вот кефирная собутыльница — очень даже на уровне, вылакала целое блюдечко.

Рассортировав покупки, я завалилась спать. И так припозднилась — время уже перевалило за полдень.

Разумеется, как только я погрузилась в сладкие объятия Морфея, в дверь настойчиво постучали. За пирожками должны были приехать завтра, поэтому я поморщилась и даже попыталась притвориться, что меня дома нет, но потом вспомнила, что деньги всё же нужны и заставила себя открыть дверь.

На пороге топтался Грег.

— Ланка, ты это… Продай мне твоё средство для усмирения баб, — выдал он.

— Средство для усмирения баб у тебя в штанах. Если ни одной не усмирил, значит, оно нерабочее, — хмыкнула я, с вызовом глядя на него.

Грег нахмурился, а потом взорвался:

— Слушай, ты! Это ты виновата, что мне пришлось на этой стерве Мигне жениться! Если бы ты мне не рассказала, что ты — приблудина, ничего бы этого не вышло! А так — батя мне запретил жениться на тебе! Сказал, чтоб я на Мигне женился! А у неё характер паршивый, вечно ко мне цепляется!

— Ах ты бедненький, — нарочито фальшивым тоном пожалела я. — Если бы только был способ этого избежать… Ах да, он был! Достаточно было просто сохранить в секрете то, что тебе рассказали. И вуаля — всё сложилось бы совсем иначе. Хотя знаешь, я даже рада, что мы не женаты. Не нужен мне муж с гнилым нутром.

Грег аж заалел от ярости:

— Это ты виновата, а я всего лишь с батей хотел посоветоваться, это он всё старосте растрепал и с ним за Мигну сговорился!

— Ланкой-шлюханкой меня тоже твой батя называл? — хмыкнула я.

— А… это… — отвёл глаза он. — Это потому, что ты сама виновата, что до свадьбы себя не сберегла.

Его наглость была такой огромной, что ею даже я поперхнулась и тут же начала икать. На этот раз — от возмущения.